Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

— Они глупы и агрессивны. То, что нужно для бездумной военной машины, — повторил Кэр объяснения данные ему когда-то Минной и Уве.

Лагерь тавранов встретил их резко контрастирующей с недавней картиной тишиной. Лишенные языков существа неприятной внешности практически не издавали звуков. Даже когда были заняты делом, исходящий фоновый шум был в два, а то и в три раза тише, чем в лагере ялгов.

Потеряв языки под влиянием своих верований еще до выхода в свет, они не обращали на путников ни малейшего внимания. За все время пребывания в Корпаксе Кэру так и не удалось узнать о них хоть крупицу дополнительной информации. Всегда скрытные, они избегали общества кого-либо, кроме своих соплеменников. Их практически невозможно было встретить вне выделенной им зоны обитания. Да никто из представителей других рас и не стремился наладить с этими мерзкими, склизкими существами дружеский контакт.

Все без исключения легионеры тавранов имели одинаковое оружие: два укороченных древка с острым наконечником на конце. Нечто среднее между арбалетным болтом и короткой пикой. За спинами у тавранов висело по крепкому луку и по до отказу забитому колчану.

— Эти ребята мне больше по душе, — рассмеявшись, сказал Эйден.

Хольт и Грин улыбнулись, оценив шутку дуэлянта. Следующим лагерем оказалась ставка гестал. Крылатые воительницы постоянно находились в движении. Стоило с неба спуститься одной их группе, как тотчас с земли поднималась другая. В глаза сразу бросалось отсутствие мужчин.

Когда-то давно Минна поведала Итану, что отсутствие баланса в рождаемости является бичом великого народа. Практически всегда на свет появлялись лишь девочки. Рождение представителя мужского пола было сродни великому празднику. Если подобная тенденция продолжится, раса гестал рискует оказаться на грани вымирания и без стараний хаоса. Ими старались не рисковать, поэтому в лагере их оставалось совсем немного, и кажется, кому-то из патриархов недавно не повезло оказаться убитым.

Это было лишь догадкой аурлийца, но все, что он увидел в лагере, говорило в пользу его домыслов. Тела множества мертвых гестал-женщин были заботливо сложены неподалеку от лазарета, в то время как по другую его сторону пленники увидели остатки грандиозного погребального костра. Имелись разумные сомнения в том, что, находясь на передовой, гесталы были в состоянии устраивать столь величественные проводы для каждой из своих сестер.

Множество крылатых воительниц столпились вокруг пепелища. Кэр не слышал сигнала, но все они разом опустились на колено, зачерпнув рукой горсть жуткой смеси из праха и пепла. Вновь никакой команды, но сотня гестал взмыли в небо, оставляя за собой след из стремящихся вернуться к земле останков своего отца.

— Обе руки отдал бы за возможность парить в облаках подобно им, — Эйден заворожено глядел на взмахи крыльев, сжимая пальцами случайно упавшее ему прямо на ладонь перо.

Наконец, спустя бесконечный путь сквозь военный лагерь, вдалеке показалась ставка главнокомандующего. Итан не смог сдержать улыбки. Несмотря на то что консул сейчас был в состоянии пограничной войны, по его приказу хорты соорудили для него настоящий дворец, отдаленно напоминающий его столичную резиденцию. Клетис всегда считал, что во время походов военачальник должен разделять с солдатами их быт, но сейчас он чувствовал сильную необходимость напомнить своим людям о величии той империи, на страже которой они сейчас стояли.

Телега остановилась, и сопровождавшие их ланты выгрузили пленников. Обмотанный цепями мертвец отчего-то впервые утратил свое равнодушие, и Джонатану с Хоривом пришлось удерживать его, одновременно уворачиваясь от стремящихся порвать их глотки зубов.

Консул не заставил себя долго ждать и предстал перед переговорщиками в полном обмундировании. Нагрудник с высеченными на нем молниями повторял очертания торса имперца. На поясе висел стандартный меч легионера, немного укороченный в сравнении с тем, которым привыкли орудовать аурлийцы. С другой стороны пояса был прикреплен тубус, и Итан знал, насколько грозное орудие тот сейчас сдерживает.

Клетис появился в сопровождении орка и гесталы, которую в прошлый раз Кэр смог увидеть только мельком. Зеленокожий воин был тем самым гладиатором, которого лейтенант видел во время утренней тренировки консула. На лице привлекательной рыжеволосой воительницы была заметна озлобленность, а высокомерный взгляд имперца не предвещал положительного исхода их сегодняшней беседы. Взгляд Клетиса переходил от одного пленника к другому, пока наконец не остановился на Итане.

— А, ученик Белинды! — улыбнулся консул.

— Поражен вашей памятью и почтен тем, что в ней нашлось место и для меня. Не думал, что вам известно истинное имя моей павшей спутницы.