Аут

Круглые глаза Габелотти мгновенно превратились в две сверкающие щели. Он чуть не подал сигнал Томасу Мерте пустить в ход оружие. На таком расстоянии Томас мог прострелить пикового туза в центре карты. Ему стоило огромных усилий взять себя в руки. Тяжело дыша, он закрыл глаза и вовремя вспомнил, что Вольпоне прав: эта тварь О’Бройн, действительно предал его. Но он не хотел, чтобы об этом знал Вольпоне. Не сейчас, по крайней мере… Он терпеливо дождался, когда успокоится пульс, затем наклонился и сорвал одуванчик.

— Слушай, Итало, слушай внимательно… Я никогда не повторяю дважды. Если ты хочешь долго находиться на месте дона Дженцо, выбирай слова. Говорю это из уважения к твоему брату и как старший по возрасту. Я думаю, что ты сделаешь правильный вывод. Главное — долго жить…

— Дженцо говорил эти же слова, — с горечью произнес Итало.

Габелотти встал.

— Не забывай моих слов. А сейчас я еду в банк. Позже сообщу тебе результат…

Он повернулся и пошел к выходу из парка. Итало заметил, что Габелотти шел быстро и уверенно.

Первые переговоры закончились.

* * *

Лейтенант Блеч резко опустил трубку на рычаг: через несколько часов он встретится с капитаном Кирпатриком. В продолжение длинного разговора, когда каждый старательно пытался водить за нос другого, Блеч понял, что шеф Центрального управления на Шестой авеню — такой же мудак, как и шеф окружной полиции Цюриха. Преимущество Блеча над Кирпатриком заключалось в том, что Кирпатрик с самого начала отвел ему роль недоумка. Тем хуже для американца… Блеч дал ровно столько сведений своего расследования, чтобы Кирпатрик еще больше запутался. Имена, которые он ему сообщил, казалось, повергли того в транс.

— Повторите, лейтенант! Повторите!..

— Позволю себе заметить, что эти люди прибыли сюда отдельными группами. Информация поступила ко мне из разных пограничных пунктов нашей страны. Одни прибыли из Франции, другие из Италии. Только Габелотти и Кримелло прилетели прямо из Нью-Йорка.

— Послушайте, лейтенант… Я все объясню вам по приезде.

— Что вы сказали?

— Да… Я прилечу в Цюрих…

Блеч терпеть не мог, когда в его владениях начинали топтаться чужестранцы. Всякое вмешательство иностранной полиции в дела его округа он рассматривал как личное оскорбление. Он надолго замолчал, давая понять Кирпатрику, что не одобряет его проект.

— Я прилечу, естественно, как частное лицо, лейтенант. Я знаю этих людей… Если вы не отказываетесь от моих услуг… Я ограничусь выяснением типично американского аспекта дела, о чем вы не можете знать…

— Кто эти люди?

Теперь надолго замолчал Кирпатрик. Наконец с сомнением в голосе ответил:

— Этторе Габелотти — капо одной из «семей» Синдиката.

— Я депортирую его.

— Не делайте этого, лейтенант! Мы можем провернуть фантастическую операцию.

— Мы?

— Вы! Заверяю вас, мой приезд будет вам полезен.

Чтобы не показаться своему заокеанскому коллеге окончательным занудой, Блеч рассказал Кирпатрику последнюю новость, которая, по его мнению, тем или иным образом была связана с необычными событиями, обрушившимися на Цюрих в течение последней недели. Несколько часов тому назад, между тремя и четырьмя часами утра, на дороге, ведущей в аэропорт, в автомобильной катастрофе погибла единственная дочь самого богатого банкира в Цюрихе. Это произошло сразу же после бракосочетания с псевдореволюционером профессором Куртом Хайнцем. Машина, в которой разбилась Рената Клоппе, принадлежала итало-американцу по фамилии Орландо Баретто. Блеч навел справки, и оказалось, что Баретто — бывший профессиональный футболист, получивший вид на жительство сроком на пять лет с обязательной перерегистрацией каждые шесть месяцев. Официально он зарегистрирован как «посредник по продаже зерна», но подозревается в получении доходов из других источников. Поддерживает близкие отношения с некоей Инес, проституткой категории «люкс». Ни в каких скандальных историях замечен не был, общественного порядка не нарушает, имеет два счета в разных банках.

— Лейтенант, — в кабинет заглянул инспектор, — парень, которого вы хотели видеть, уже здесь… Баретто…

— Пусть войдет, — сказал Блеч, стараясь принять холодное, безразличное выражение лица, что, впрочем, для него не составило большого труда.

В пути Ландо выработал тактику поведения. Фараоны ни в коем случае не должны установить его связь с Ренатой Клоппе. Достаточно какому-нибудь сумасшедшему провести параллель Вольпоне — Клоппе, и они сунут нос во всю операцию. Это будет стоить ему жизни…

— Входите, мистер Баретто… Я лейтенант Блеч. Спасибо, что пришли.

— Инспектор сказал, что вы нашли мою машину.

— Да, нашли…

— А я собирался делать заявление…

— Когда ее у вас украли, мистер Баретто?

Как только этот красавчик вошел в кабинет, Блеч сразу же почувствовал к нему антипатию.

— Вероятно, сегодня ночью, — ответил Ландо. — Утром я уже не нашел ее… Насколько мне известно, вы нашли ее на шоссе в аэропорт…

— Где вы ее оставили, мистер Баретто?

— Рядом с домом.

— Как давно вы ее приобрели?

— Чуть больше недели назад… Могу я ее забрать?

— Сейчас — невозможно, мистер Баретто. Ваша машина попала в автокатастрофу.