Аут

Слово «история» выскочило в голове внезапно. Пару дней назад его произнесло Божество, а затем повторил детеныш Божества. Кубик догадывался, что оно означает прошлое. Истинную реальность, подевавшуюся куда-то двадцать лет назад.

Ее можно вернуть, внезапно сказал он себе. Для этого нужно стать настоящим солдатом.

Обвешанный оружием, он вернулся на первый этаж за новостями. Вояки, сторожившие вход, что-то оживленно обсуждали, прилипнув к дисплею наружного визора и к окнам.

– Стягиваются, гады…

– Нужно подкрепление…

– Уже доложили…

– Сколько их теперь?

– На этой стороне штук пятнадцать…

– Чего они лыбятся?

– Да они нас окружают, мужики…

– У них нет оружия…

– В осаде…

Кубик протолкался к окну с толстым непробиваемым стеклом. Симы в самом деле подтягивались к зданию. Они приходили пешком и прилетали на «тарелках». Машины перегородили всю улицу перед входом в Центр. Растягивая рты в неправдоподобных улыбках, симы брали здание в кольцо. Кубик с ужасом подумал, что в городе, наверное, не осталось ни одного человека – только человекообразные, и прожорливые симы подбираются теперь к остаткам. Они чуют добычу за стенами Центра. Никто не знает, как они будут выцарапывать эту добычу – не голыми же руками ломать двери, – но симы были явно уверены в исходе дела. Это действовало на нервы.

– Резиновые вонючки, – пробормотал кто-то позади него. – Ошибка природы.

Кубик так резко развернулся, что клацнули друг о дружку висящие на плече автоматы.

– Природы?! – переспросил холодно-презрительно, уставясь в упор на бритоголового с белыми усами и серьгой в ухе. Вспомнил его имя – Тайд по прозвищу Альбинос и невольно скосил глаза на правую руку, к которой, как уверял Раф, был приращен биопротез. Правильно Оракул закусил им. – А сценарий тоже природа писала?

Альбинос, недоумевая по поводу его возмущения, пожал плечами.

– В сценарии такого нет. Там обыкновенная революция. Ты что, правила не читал? Откуда ты вообще вылез?

– А это не революция? – усмехнулся Кубик, ткнув пальцем в стекло. – Верней сказать, революционная эволюция. Итог развития человечества.

– Вредно смотреть столько фантастики, – ответил Тайд, шевельнув белыми усами.

Эволюция была популярной темой сюжетов фантастических виэров. Будущее, в отличие от прошлого, имело право хотя бы на такое существование – в виде виртуального кино. Но черпать из подобного кино убеждения считалось тупоумием.

– Произошел какой-то сбой, – продолжал Альбинос. – Природа иногда может ошибаться. К сожалению.

– А может быть, кто-то ошибся за нее? – спросил Кубик и так же резко отвернулся к окну.

– Из-за этой ошибки мы все теперь передохнем, – проворчал кто-то рядом.

– А они знают, – Кубик снова повернулся к Альбиносу и кивнул на горлов, кучковавшихся отдельно, у другого окна, – что сценарий был подменен?

– Они считают, что их дорогое и любимое Божество вошло во вкус и продолжает гневаться, – с сарказмом ответил Тайд.

– А если бы они узнали… – Кубик не докончил фразу.

– А ты скажи им, – сузив глаза, посоветовал Тайд. – Они тебя первого вытолкнут за дверь к этим резиновым куклам.

Кубик ответил ему проникновенным, от души, взглядом.

– Смотрите! – вдруг раздался взволнованный крик.

Все снова приникли к окну.

Снаружи была бойня. Какой-то человек, стоя на крыше «тарелки», лупил из автомата по оцеплению симов. Выглядело это как замедленные кадры кино, когда зритель должен увидеть и прочувствовать малейшие подробности и динамику происходящего. Кубику даже казалось, что он видит, как разлетаются из ствола пули и входят в неповоротливые тела симов, медленно, в эффектных кувырках падающих на землю. Лицо человека, незнакомое, было ровным и спокойным. И в этом тоже было что-то от кино. Что-то ненатуральное. Кубик никак не мог поймать это ощущение и беспокойно следил за событиями.

Выкосив всех симов на расстоянии нескольких десятков метров, человек красивым жестом отбросил автомат в сторону, спрыгнул с машины и не спеша, словно ничего не случилось, поднялся по ступеням к дверям здания. Включился коммуникатор, и они услышали его голос, низкий и хриплый:

– Откройте, я человек.

– Не открывайте! – взвизгнул кто-то из вояк.

– Кто-нибудь его знает?

Десять человек растерянно переглядывались. Бойня на улице, безусловно, впечатляла. Но… никто не мог сформулировать это смутное, тревожащее чувство…

– Откройте, пока они опять не наползли сюда, – снова заговорил незнакомец. В его словах не было ни капли волнения.

– Пусть стукнется обо что-нибудь.

– Докажи, что ты человек, – сказали ему. – Сделай себе больно.

Незнакомец отошел от коммуникатора, чтобы его было видно в окна. А затем, так же бесстрастно, как делал все, подобрал с земли автомат и с размаху саданул им себя по колену. Вскрикнул и, сжав зубы, перекривился от боли. Пять секунд спустя прохромал к дверям и спросил через коммуникатор:

– Этого достаточно?

– Свой, мужики! – радостно загомонила охрана.

Кубик хотел крикнуть «Нет», но опоздал. Да и аргументов, способных перевесить такой удар по колену, у него не было. Разве что ненормальное бесстрастие, с каким это было проделано. И вся эта картинность…