Аутентичность

Усугубляла ситуацию пропажа Сары. Прошло три недели, а он так и не видел её. Он заходил в её квартиру, но его экземпляр ключей, который она подарила ему после трех месяцев отношений не подошел. После продолжительных звонков, дверь наконец распахнула какая-то женщина, назвалась Карлой. Никакая Сара, как выяснилось никогда не жила в этой квартире, более того, Карла живет здесь всю свою жизнь и не знает никакой другой Сары, кроме одиннадцатилетней девочки семьи Морганов во всем доме. Клара интересуется, уж не ее ли он ищет?

Неслабо досталось парню, а?

Вернемся к началу нашего рассказа, когда Марти слонялся по улицам: одинокий, потерянный, разбитый. Тогда он находил отдушину в своей матери, позднее в Саре, но как быть теперь? Куда отправиться, когда все вокруг одинаково противно? Есть много рек, которые могут излечить вас омовением своих вод, но никогда не знаешь, какая из них в итоге вынесет вас на берег, а какая затянет в свой пучинистый водоворот и никогда не отпустит. Марти выбрал второй вариант. Некоторым по слухам, все-таки удавалось вырываться и оттуда, но это лишь в порядке исключения. Алкоголь не отпускает тех, кто попался. А Марти, вовсю – попался, который кусался.

Он порос бородой – не такой холеной, за которой следят двадцатилетние щеголи, считая это своим превосходством (весьма сомнительным и порой единственным) над своими безбородыми сверстниками, а неровной, местами слипшейся, сальной, с кусками пищи по краям губ.

Марти бродил по улицам в надежде увидеть Сару, а порой и просто бесцельно, а иногда лежал под куском картона и на него гадили местные крысы. Это состояние: туман, дереализация, конец его безрадостного бытия.

Или не конец?

Опустившийся или жалкий? То и другое одновременно или нечто третье?

Марти идет вдоль улицы, он вроде бы не забрел в трущобы на окраине, но предчувствие, пусть притупленное алкогольным предшественником комы – дурное.

Кто-то кидает в него пустую бутылку. Он делает еще пару шагов, пошатывается и падает, перед тем как два горизонта смыкаются в его закатывающихся глазах, его взору предстает Сара, он тянет к ней руки, но слишком поздно, и Марти слишком пьян, сознание убирается из его головы наружу: на асфальт и дальше, дальше, куда не добраться взгляду.

Глаза закрытые имеют свойство открываться, если, конечно, вы не покинули бренную землю, в поисках жилища получше. Марти – не исключение. Левой рукой он трет висок, правой опирается на кровать, в которой только что сел. Комната непримечательна ничем, кроме стула в середине и женщины в строгом костюме, сидящей на нем. Она помахивает документами Марти и говорит:

–Здравствуйте, Марти. Можно я буду называть вас так?

–Доброго времени суток, валяйте, только дайте что-нибудь выпить.

–Чуть позже, нам нужно о многом побеседовать.

–Я вас не знаю, где я вообще, черт возьми?

–Вы в борделе.

–Где?

–В борделе. Ну тут продают тело и различные услуги.

–Я знаю, что такое бордель! Какого рожна я тут делаю?

–Дело вот какое, вы потеряли сознание, какой-то из посетителей, хотя, поверьте, это строго запрещено, пронес с собой спиртное и выкинул в окно. Вам повезло не слишком пострадать в результате этого акта кощунственного вандализма.

–И почему бы вам не вызвать скорую, коль все так счастливо сложилось?

–Поверьте, мы бы так и поступили, кстати, я директор заведения, забыла представиться, меня зовут мамочка Аутентичность.

–Вы мне не мамочка, моя мамочка умерла!

–Это нам известно.

–Откуда это вам известно?

–Видите ли, девушка, которую вы узнали, прямо перед тем, как потерять сознание, её, кстати, зовут вовсе не Сара, да и девушка она лишь отчасти, так вот, на её записи, мы видели вас, но никак не могли найти вас, ваша мать не успела оставить никаких записей.

Марти делает «ничего не понимаю» лицо. Возможно, даже вполне искренне. И занимает выжидающую позицию. Женщина продолжает:

–Господи, вы же ничего не знаете.

–Вы же ничего не знаете, – передразнивает её Марти.

–Наш бордель, не типичное заведение подобного характера. Сейчас в тренде новая услуга, робо-проституции. Ваша мать пришла к нам со специфической просьбой и внушительными аргументами.

Женщина трет пальцы правой руки друг об друга имитируя шелест банкнот.

–Моя мать заказала себе мужика робота проститутку?

Марти смеется, громко, бестактно, но мы простим ему это, состояние близко к истерике.

–Не совсем так. Она заказала робо-проститутку вам. Номер 11J-503. Очень дорогой экземпляр. Специально создана, по образу вашей молодой матери. Хелен не посвящала нас в подробности, наша задача лишь предоставить услугу. Проблема в том, что она не оставила никаких координат, для связи с вами в случае чего. Мы не говорим клиентам, но для непредвиденных обстоятельств, наши роботы записывают все происходящее с ними.

Марти стало не по себе.

–Двадцать четыре часа в сутки? Вы меня обманываете. Как же квартира, где жила Сара.