Аутодафе

я в черные глаза своей тоски смотрю.

ей все равно о чем я пела и пою.

на стержне лет повисла. касается щекой

и шепчет постоянно: «я с тобой с тобой с тобой».

как много было городов.

моя тоска брала в дорогу лед

осенних холодов.

она знавала многих кого любила я

но не боялась солнца и завтрашнего дня.

холодными руками сжимала мне виски

и заглушала робкие любви шаги.

как много было городов.

моя тоска брала в дорогу лед

осенних холодов.

а небо на востоке светлеет. и одна

смотрю весной на море я из своего окна.

тоска меняет лица улиц и квартир.

я прихожу к тебе чтобы потом уйти.

как много было городов.

моя тоска брала в дорогу лед

осенних холодов.

1994 г. Магадан.

уставшие глаза от воины

уставшие глаза от войны.

распухшие губы от слёз и песка.

я тебе не спою я тебе не скажу

как пахнет порох на полях любви.

застрелился февраль на исходе зимы.

долго с привкусом меди рыдала труба.

март печально стоял у кирпичной стены.

он был уверен что это судьба.

надломанным тембром подаренным кем-то

кто тебя послал шпионить за мной?

ты не станешь моим любимым поэтом.

ты не станешь зовущим и ласковым светом.

ты останешься вечно ходить за моею спиной.

я понимаю что скоро ты будешь одна.

я никогда не отдам самых трепетных чувств.

будут тебя украшать новых лиц имена

к сломанным мачтам я никогда не вернусь.

март немного простужен и голос молчит.

ах зачем засорять эфир пустотой?

я снимаю пальто и ломаю свой щит.

я безоружен этой весной.

надломанным тембром подаренным кем-то

кто тебя послал шпионить за мной?

ты не станешь моим любимым поэтом.

ты не станешь зовущим и ласковым светом.

ты останешься вечно ходить за моею спиной.

я понимаю что скоро ты будешь одна.

я никогда не отдам самых трепетных чувств.

будут тебя украшать новых лиц имена

к сломанным мачтам я никогда не вернусь.

1994 г. Магадан.

черный табурет

надсадно мысли корчились – к тебе.

сжималась твердь под маской белизны.

последние огни летели вслед

звенящим ожиданиям весны.

я прав был разгребая уймы лиц

спешащих к вдохновению тупиц.

асфальт сопротивлялся каблуку.

душила ночи меткая петля.

лицо было подобно старику

не смевшему тебе ответить: «бля!»

я понял сев на чёрный табурет

что глупо ждать людей которых нет.

флюидами пропитана печаль.

классически роняю веки в сон.

изгибами дверей твои шаги.

надрывами колец мой мерный стон.

в безумном откровении больниц

я видел отраженья мёртвых лиц.

в безумном откровении больниц

я видел отраженья мёртвых

птиц птиц птиц птиц…

1994 г. питер.

падаешь в небо