Аутодафе

-- А Витебск я заберу. По воле Государя.

Можешь считать, что наградили, повысили: Луцкий стол выше Витебского. Или наоборот: обманули, заманили.

По "лествице" - награда, "вся Русь - достояние рюриковичей", тебе кусок больше. По "удельщине" - наказание, отчину отбирают.

Оценка - от "доминирующих тараканов в голове". Ну, и каких "насекомых" у тебя больше?

-- Что?! Мой город!

О-хо-хо... Э-хе-хе... И так - каждый раз. С каждым из наследственных. Кто за удел удавиться готов, кто за вотчинку. Об душе думать надо! Душа-то у человека одна. А имение... "На щеке снежинка тает. Вот она была и нету". Может, всё-таки лучше поистребить всех рюриковичей? Так это... классово-изотропно-наследственно.

Оценка - негативная. Удельность - торжествует. Придётся тех "тараканов" - тапком.

-- У тебя нет своего города. У тебя есть государев город. Данный тебе в управление. Вся Русь - достояние рюриковичей. Какому князю в каком городе сидеть - решать государю.

-- Не-ет! Не отдам!

Ты смотри какой упёртый! Даже маятник из "братца" не вразумил. Придётся, всё-таки, "колыбель Ньютона" показать. "Чтобы поняли".

-- Государю присягал? Крест целовал? В клятвопреступники собрался?

-- Нет! Я государю присягал! Не тебе!

В Мологе здоровяк, ныне покойный, тоже сходно кричал, волновался весь, через стол к горлу моему тянулся. Всё об амбарах да пристанях переживал. Теперь догнивает. "Вечный покой"... успокаивает.

Кандальник вызывает у меня отношение приязненное. Сочувственное. Уважительное. Не хотелось бы ему... яремную жилу рвать. Может, и зря.

-- "Золотую грамотку" ты видел. Нынче здесь моими устами говорит Государь.

В горнице нас пятеро. Охрана, обслуга - за дверями. Если он кинется... я поспортивнее. Да и Курт... Миша с Миссионером в драку не полезут. В городе... Моя дружина самая большая. Его бойцы... злые, конечно, что грабить нельзя, но... Я слышал, что они меж собой говорили. Когда мертвяков из башни воротной выносили, куда я последний рожок выпустил:

-- Зверь-то ос луговых с того света поднял. Заморозил будто железо какое и на луческих наслал. Крылышки вишь? А жало пообламывал, вот те осы головёнками своими тело вражье и рвут.

-- Здоровые осы-то.

-- И не говори. Видать, на том свете хорошо мертвечиной кормлены.

"Сразу с колоколенки, весело чирикая,

В грудь влетели пташечки, бросили назад".

Не с колоколенки, не пташечки. Но десятка два русских гридней, они же - воры бунтовщические, я положил. И втрое - кто от ран, кто копытом конским в голову, кто с моста на лёд...

Чертовщина пневмопулемёта и княжья виселица... "обеспечивают сдержанность массовых психологических реакций". Люди инстинктивно боятся нового. А новизны в эти сутки они хлебанули вдоволь.

И не только гридни да слуги. Князья тоже... в непонятках.

"Не буди лихо пока тихо" - русское народное наблюдение.

"Лихом" здесь работаю я.

Кандальник... отступает.

-- Мне сперва надобно с братом решить. Он князь полоцкий, он старший.

"Вассал моего вассала - не мой вассал".

Общее правило развитого феодализма. Не - абсолютной монархии. Для абсолюта все люди - братья. В смысле: в его воле.

-- С братом твоим Государь сам поговорит. Князь полоцкий тебе не начальник. Начальник - Государь. Персону коего здесь представляю я.

Сдался. Но ещё... имитирует сопротивление.

-- Ты в Витебске мне говорил... Менск обещал... а тут... это... эту кочку на болоте...

Не надо загонять мужика под плинтус. Надежда - должна быть.

-- У меня множество недостатков. Не зря "Зверем Лютым" прозывают. Один из них - я исполняю обещанное. Так вот. Я тебе Менск не обещал, я спрашивал твоё мнение. Но сам я хочу, чтобы ты стал князем Менским. Потому, что тамошние Глебовичи - враги Государю. А ты Государю - слуга верный.

Понял? Тут не наши с тобой личные игры, не "примите меня в любовь". Тут закон государственный. И ты на "правильной" стороне. Пока - на "правильной".

-- И нынче обещать не буду. Уж больно иной раз цена слову моему высока. И мне, и другим. Но что я хочу - я тебе сказал. Шли гонца в Витебск, в Оршу. Созывай сюда людей своих, охотников. Земли им тут раздашь. Вели семейство да майно твоё привезти. А с Менском... будет день - будет пища. Будет и городок тот.

Вывози своих. Всех, кто имеет для тебя значение. Потому что остальные... Как в Мологе. Пойдут на новые земли. Не хочу, чтобы их слёзы давили на тебя, вбивали клин между нами.

И не забывай, что сыновья твои в Боголюбово. Или ты, как покойный "братец", детей своих бросишь?

Кандальник сидел опустив голову, крутил в пальцах ржаной сухарь, что принесли нам из обоза. Дёрнулся. И поймал взгляды двух других князей. На бинты на запястьях.

На правом - кровавое пятно засохшее. То ли его кровь, то ли с противника какого-то капнуло.

Сейчас рявкнет что-то типа:

-- А пошёл ты!

И - бздынь.

Дальше дело раскрутится быстро. Мы на войне, неисполнение приказа наказывается смертью. А для меня рюрикович... они уже увидели. Не табу. Рюриковизна - отягчающее обстоятельство.

"Кому много дано - с того и спрос больше".

Я просто заткнул ему рот своей репликой: