АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

Поттер, погрузившись в воспоминания, улыбнулся, что не осталось не замеченным Малфоем, который медленно перевел взгляд на полураскрытые губы любовника, такие страстные и жадные. Драко склонился над любимым парнем в желании поцеловать его, и тут у него перехватило дыхание. Не в силах оторвать взгляд от этих огромных, зеленых с расширившимися зрачками глаз, в которых явно читалось одно единственное желание – жажда секса, блондин склонился над своим любовником, прижал его к себе и впился жарким поцелуем во влажные губы. У Гарри закружилась голова, в глазах на миг потемнело. Парни смаковали поцелуй, как самый изысканный десерт, и Поттер чувствовал в нем всю любовь, нежность и страсть Малфоя. Он задыхался от счастья и от мысли о том, что может в этот момент доставить радость своему любимому. Сейчас он ощущал только желание отдаваться Драко, доставлять ему удовольствие, и не было выше наслаждения во всепоглощающем чувстве принадлежать любимому человеку. Он растворялся в этом сладком ощущении бесконечного счастья.

Поцелуй был таким долгим, что Гарри начал задыхаться, и только тогда Драко нехотя оторвался от его губ, но, не давая ему опомниться, начал целовать шею, затем губы прильнули к уху, Малфой что–то горячо зашептал по–французски. Не понимая ни единого слова, Поттер дурел от счастья. Волна возбуждения захватила его, и парень протяжно застонал. Драко, склоняясь над своим любовником, начал целовать его лицо, глаза, нос, далее уши, зная, что это доставляет Поттеру особое удовольствие, принялся покусывать и посасывать его мочки, при этом продолжая шептать всякие глупости на французском. И Гарри плавился и растворялся в этой изысканной ласке. Он начал стонать все громче и громче, прикосновения любовника были такими нежными и возбуждающими, что у Поттера время от времени перехватывало дыхание.

Их обоих уже начала бить мелкая дрожь, спальня наполнилась учащенными вздохами и стонами. Навалившись всем своим весом на любовника и продолжая неистово его целовать, Малфой больно сжал ему ягодицы, после чего, наверняка, останутся синяки. Поттер запрокинул голову и издал приглушенный вскрик. Драко продолжал целовать своего возлюбленного в шею, в грудь, одновременно разводя ему ноги, а Гарри, задыхаясь от наслаждения, думал о том, какое же это счастье проиграть, какое наслаждение сдаться и уступить, отдаваться любимому, принадлежать ему полностью, безраздельно, и душой и телом.

– Малфой… – прохрипел бывший гриффиндорец, хватая ртом воздух. От ласк любовника, покрывающего поцелуями его разгоряченное тело, перехватывало дыхание, сердце билось как сумасшедшее.

Щеки Гарри пылали, глаза лихорадочно блестели, он приоткрыл влажные губы, тяжело дыша, а руки продолжали терзать смятую и взмокшую простынь. Разгоряченные тела юных любовников тесно соприкасались и терлись друг по другу, и Поттер ощущал, как возбуждение волна за волной прокатывается внутри него, поднимаясь снизу и разливаясь по всему телу. Малфой покрывал жадными, горячими поцелуями шею своего возлюбленного, обжигая дыханием, затем мучительно медленно спустился к груди, покусывая темные соски до приятной боли, которая так возбуждала и заводила Гарри. Медленно опускаясь, рисуя языком влажные дорожки на соленой коже, целовал живот, вызывая мелкую дрожь и содрогание разгоряченного тела, которое плавилось в его руках, как мягкий воск свечи. Гарри стонал от охватившего его блаженства, изнемогая от желания и похоти, непроизвольно разводя ноги пошире и выгибаясь навстречу ласкам любимого парня, в безграничном желании отдаваться ему, принять в себя, почувствовать полную заполненность, приятно распирающую задний проход и сводящую с ума от наслаждения. Он не мог больше ждать, а Малфой словно издевался, продолжая эту сладкую пытку, целуя и вылизывая каждый миллиметр разгоряченной, смуглой кожи, блестевшей от пота в свете единственной свечи. Член Гарри подрагивал от перевозбуждения, парень стонал и выгибался, минуты тянулись в сладком мучении, ему хотелось кричать, что он больше не может, но Драко снова закрыл его рот своими горячими губами.

– Что же ты со мной делаешь, сволочь, – со стоном произнес Гарри.

– Потти, – хрипло прошептал Малфой между неистовыми поцелуями. – Люблю тебя. Люблю больше жизни.

– Я тоже тебя люблю, «хорек». Люблю… Навсегда… Больше жизни…