АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

Драко осторожно прикоснулся рукой к правому бедру – след от хлыста вздулся и горел огнем, уже появилась дергающая боль. «Что же теперь будет? А что случится с Поттером?» – лихорадочно размышлял Малфой. Несмотря на всю серьезность положения, он не мог и не хотел поверить, что все может зайти слишком далеко. Отец в гневе наговорил все эти страшные слова и отрекся от него, но юный наследник отчаянно надеялся, что Люциус не станет выносить эту грязную историю за ворота замка, делая ее достоянием общественности. И, наверняка, мама сумеет его уговорить, убедить, найдет подход, и рано или поздно отец если уж не простит его, то, по крайней мере, не приведет в исполнение свои страшные угрозы. Да, возможно, ему придется отправиться в изгнание, в Канаду, или еще куда–нибудь, да хоть на Аляску, но он уедет не один, а с Гарри, потому что, несмотря ни на что, не намерен бросать любовника. А Поттера, в отличие от него, никто не может лишить наследства, так что вместе на деньги Гарри они смогут безбедно прожить до конца своих дней, путь даже на краю света, в какой–нибудь глуши, зато они будут вместе. И если потребуется, он смирится с необходимостью жить среди магглов, лишь бы быть с любимым человеком и не опасаться за свою и его жизни.

Драко уже облегченно вздохнул, но ему внезапно вспомнились последние слова отца о суде Визенгамота. Малфой содрогнулся, у него перехватило дыхание, и все внутри сжалось от ужаса. «Отец никогда этого не сделает», – уговаривал сам себя парень, чувствуя, как по лицу стекают холодные струйки пота.

Гомосексуализм в магическом мире считался страшным преступлением против самой природы и карался немилосердно. Обвиненный в мужеложстве маг никогда не получал от суда снисхождение и приговаривался исключительно к публичной казни в качестве жестокого урока в назидание для всех остальных членов общества. Для подобных изгоев не существовало ни Азкабана, ни даже поцелуя дементора. Смертная казнь проводилась на Центральной площади города при огромном стечении народа. Однажды, будучи ребенком, Драко присутствовал на подобном исполнении приговора суда, и это произвело на него сильное впечатление. Несчастных казнили по разному – если парень был активным гомосексуалистом, его приговаривали к сожжению на костре, но перед этим подвергали различным унизительным пыткам – ставили клеймо на член, сжимали яички тисками, а затем отрезали гениталии и сжигали их на глазах у приговоренного, и только после этого его самого предавали аутодафе. Пассивных гомосексуалистов казнили иначе – их сажали на кол, но перед этим так же подвергали постыдным истязаниям – принуждали выпить слабительное зелье, после чего на глазах у многочисленной толпы у приговоренного происходило насильственное опорожнение кишечника на потеху собравшихся, затем палач со своими помощниками насиловали осужденного, и только после публичного надругательства несчастного сажали на кол, где он умирал долго и мучительно от многочисленных разрывов и внутреннего кровотечения. И теперь Драко думал о том, что если отец предаст его в руки правосудия, такая судьба ожидает его самого и Гарри. Бывший слизеринец отказывался в это поверить. Несмотря ни на что, Люциус пожалеет его и не поступит так бесчеловечно по отношению к единственному сыну, пусть и совершившему тяжкое преступление, которым считалась запретная мужская любовь. «Нет, только не это!»

За окном начинался рассвет. Драко обвел взглядом опустошенную спальню, в которой все было перевернуто вверх дном. Он слышал, как за сорванной, уныло скрипевшей на одной петле дверью толкутся слуги его отца. Молодой человек подобрал с пола одеяло и рухнул на кровать, укрывшись с головой. Только спустя время он забылся тревожным сном, в котором его мучили видения мрачных подземелий, цепи, костер и осиновые колья.