АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

Тем временем между разведенных ног Малфоя уже пристраивался другой, здоровый толстый мужик, сальными глазками ощупывающий подставленную ему промежность красивого и доступного мальчика. Приподняв его ягодицы, тюремщик примерился и с силой вошел в скользкое от крови горячее отверстие. Малфой снова завопил так, будто его насадили на кол и разрывали на части, тело под руками насильника напряглось и бессильно обмякло, а толстяк продолжал вгонять свой член все глубже и глубже, и, наконец, хуй вошел по самые яйца, заполнив все внутренности Драко. Очко хлюпало и чавкало под ударами очередного садиста, который то забивал, то выдергивал свой член, наблюдая, как не сразу сжимается кровоточащий сфинктер. Каждое движение отдавалось тупой болью. Тело парня было почти незаметно под навалившейся на него громоздкой тушей. Обрюзгшая белая задница ритмично двигалась взад–вперед, а окровавленная залупа выскакивала из нутра Драко вместе со звуком выходящего воздуха, и снова проникала в кольцо пытающихся сузиться мышц. Насильник входил сильными толчками, словно хотел пронзить насквозь свою жертву, и каждый раз, когда он загонял в открытую, кровоточащую рану свой член, Малфой чувствовал одну сплошную обжигающую боль, которая взрывалась при каждом толчке где–то под пупком, в кишках. Вскоре мужчина, тяжело задышав и вогнав свой хуй до предела, насколько это возможно, стал спускать в Драко, и с громким хлюпаньем вышел из него. Парень облегченно вздохнул, но тяжелая туша, прижимающая его к столу, не собиралась уходить. Громко сопя, тюремщик несколько мгновений лежал на изнасилованном парне, придавливая его тяжестью своего веса к столешнице, затем, тяжело приподнявшись, жирный, потный мужик подошел к лицу юного аристократа и стал тыкаться хуем в приоткрытые губы, и Малфой ощутил соленый, мокрый конец. Рот наполнился чужой отвратительной плотью, воняющей экскрементами. Насильник плотно прижал его лицо к своему паху, вогнав член чуть ли не до упора, и Драко почувствовал, как его рот заполняет сперма. Схватив свою жертву за белокурые волосы, слипшиеся от пота, тюремщик принялся яростно насаживать его на свой хуй, который уже упирался в глотку так, что Малфоя чуть не вырвало. На какое–то время у него даже перехватило дыхание. Мужик все кончал и кончал, и Драко невольно сглотнул. Сперма была вязкая, как кисель, и она прилипала где–то в гортани. К горлу подкатила тошнота, рвотный позыв был нестерпим, и следующим спазмом рвотная масса стрельнула через нос. Бывший слизеринец чуть не задохнулся, когда желто–белая слизь с хлопьями свернувшейся от желудочного сока спермы потекла у него из носа. Насильник издал сытый стон, но даже не подумал отпускать свою жертву, заставляя ее задыхаться от запаха мочи, исходящего от его брюк, вони пота из его паха и немытого тела. Когда тюремщик, наконец, отошел от Драко, парень весь обмяк на столе, голова закружилась и его снова стошнило, на этот раз немного, но оранжевый цвет рвотной массы свидетельствовал о том, что в желудок выделилась желчь. После того, как заключенный проблевался, возле его лица появился еще один подонок, жаждущий удовольствия. Его член уже пульсировал и готов был в любой момент разрядиться семяизвержением.

– Открой пасть, хуесос. Шире! – сквозь кровавый туман услышал Драко очередной приказ.

В рот полилась первая порция спермы. Захлебываясь от обилия вязкой, теплой и солоноватой жижи, парень попытался проглотить ее, чтобы не подавиться, но часть липкой, пахучей жидкости струйкой стекла через его приоткрытые губы и полилась по щеке и подбородку наружу. Вскоре поток семяизвержения ослаб. Малфой почувствовал, как последние капли спермы упали в его судорожно открывающийся рот, но тут же ему на лицо обрушился новый поток, извергаемый стоящим рядом мужчиной. Эта порция была более вязкая и соленая, и ее тоже было очень много. Драко опять не успел все проглотить, и снова по щеке потек липкий ручеек. И тут же присоединился еще один кончающий тюремщик, стараясь своей струей попасть в рот жертвы. Малфой был настолько обессилен, что уже не в состоянии был сглатывать, и большая часть липкой, пахучей жидкости пролилась на его лицо. Вкуса последней порции он уже не ощутил, потому что рот был залеплен вязкими остатками предыдущих семяизвержений. Кто-то из насильников начал мочиться ему на лицо, затем направил струю на приоткрытые губы.

В этот момент дверь в камеру распахнулась, и на коротеньких ножках, держа в руках сверток с бритвенными принадлежностями, в темницу вошел маленький гоблин–цирюльник. Все присутствующие обернулись в его сторону.

– Ну, наконец–то наш парикмахер явился, – усмехнулся кто–то из тюремщиков, убирая обмякший член в брюки.

– Я там Поттера брил, – поспешно раскладывая свой инструмент, стал оправдываться за свое опоздание маленький лысый человечек.