АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

Тюремщики, несмотря на отчаянное сопротивление осужденного, вытащили его прочь и поволокли по коридору. Драко удалось ударить головой в лицо одному из конвоиров, а другому врезать коленом в пах. Мужчина заорал, схватившись за яйца, но потом, замахнувшись, с силой вдарил Малфою кулаком в нос. В голове словно что–то взорвалось, перед глазами поплыли яркие пятна, кровь фонтаном хлестанула из разбитого носа, от боли парень чуть не потерял сознание. Выламывая руки за спиной, его волокли по подземелью, а за ним на каменных плитах оставался кровавый след. Драко впихнули в тесную, плохо освещенную камеру и сняли наручники. Хлесткий звук разнесся по подземелью, отразившись от каменных стен. Малфой отлетел в сторону и упал боком на каменный пол. Несколько минут его избивали за оказанное сопротивление и просто потому, что он был аристократом и гомосексуалистом, а Драко подтягивал ноги к животу, сжимаясь и корчась от боли. Затем, одним рывком сорвав с него грязную тюремную робу, голого заключенного подняли с пола и швырнули на грубый деревянный стол. Малфой попытался подняться, но кто–то из озверевших тюремщиков снова с силой ударил наотмашь по лицу, и парень вскрикнул, почувствовав, что в лицо будто плеснули кипятком.

– А ну–ка, держите его, ребята! – гаркнул тот самый конвоир, которому бывший слизеринец успел зарядить коленом в пах. – Сейчас я этому пидору жопу распечатаю, – произнес мужчина, расстегивая ширинку. – Ты у меня кишками срать будешь, сучка, – пообещал он, поспешно подрачивая член.

Руки Драко кто–то подхватил сзади, сжал, словно клещами, и завел назад. Осужденный слизеринец заскрипел зубами, пытаясь сопротивляться и подняться со стола, но тут ему с силой развели ноги так широко, что парень выгнулся от боли. Тюремщик подошел к растянутому на столе заключенному, который извивался и вырывался так, что его с трудом удерживали несколько взрослых мужчин. Отчаяние и злость придавали Драко дополнительные силы, и, хотя сопротивление было абсолютно бесполезно, он не мог и не хотел смиренно принимать свою судьбу. Несмотря на то, что отец отрекся от него, он все равно оставался Малфоем, не привыкшим подчиняться. Он готов был рвать их зубами на куски, потому что ненавидел и презирал всех этих подонков.

Тюремщик, злорадно усмехаясь, наблюдал, как отчаянно извивается на столе его жертва. Его хуй уже торчал из ширинки, мужчина держал его в руке, подрачивая, и оттягивал крайнюю плоть, оголяя красную залупу, с конца которой уже сочились прозрачные капли. Увидев стоящего перед ним мужика с эрегированным здоровым членом и понимая, что сейчас должно произойти, Драко Малфоя затопил страх, всепоглощающий ужас, который проник буквально в каждую его клеточку, овладел его разумом, вверг тело в оцепенение, и лишь сердце бешено качало кровь, отдаваясь толчками в висках. Его собирались изнасиловать, и так страшно ему еще никогда не было. Он вдруг почувствовал запах собственного пота, ставшего непотребно вонючим от выброшенного в кровь адреналина. Разум отказывался воспринимать и принимать происходящее. В одно мгновение жизнь повернулась к нему такой стороной, о которой Драко раньше даже не подозревал. С самой вершины жизненной пирамиды в один миг он опустился даже ниже ее самого грязного основания. Его, наследника древнего могущественного рода, перед которым простые смертные заискивали, а многие откровенно побаивались, намеревались выебать озверевшие от вседозволенности и безнаказанности тюремщики. Ему вынесли приговор, который лишил его всего – чести, достоинства, наследства, имени, родителей, всех прав и даже самой жизни, и сейчас безродные ублюдки, среди которых наверняка были грязнокровки, собирались надругаться над его телом. От отчаяния и злобы Драко забился в руках удерживающих его мужчин, оглашая стены мрачного подземелья дикими, безумными воплями и проклятиями.

Он лежал голый на большом деревянном столе, руки были растянуты в стороны, а запястья крепко зафиксированы кожаными ремнями. Широко расставленные ноги были согнуты в коленях так, что пятки почти касались ягодиц. Малфой снова взвыл, стыд был еще страшнее боли, его самые сокровенные части тела были безжалостно выставлены напоказ собравшимся возле него безродным подонкам. Разглядывая его растянутые ягодицы и сжатое колечко сфинктера, тюремщики пытались пощупать его промежность, жадные, липкие от пота руки лапали его, под смех и сальные шуточки кто–то шлепнул по ягодицам и тут же в анус стал протискиваться чей–то палец, горячий и сухой. Драко зашипел от резкой боли, и палец исчез, оставляя после себя жжение.

– А у пидора очко–то узкое, – произнес кто–то из собравшихся.

– Так это Поттер был девкой, поэтому его завтра жопой на кол и посадят, а этот белобрысый ублюдок свое очко не подставлял, поэтому дырка узкая, – раздался ответ.

– Сейчас мы ему жопу так раздуплим, что все его чистокровное говно по ляжкам потечет, гы–гы.