АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

Цирюльник устроился поудобнее между широко разведенных ног осужденного парня и быстрыми движениями принялся выбривать лобок задержавшего дыхание Поттера. Его промежность была открыта взорам собравшихся мужиков, которые с интересом наблюдали за тем, как бреют юного гомосексуалиста, но Гарри в этот миг вместо стыда испытывал только страх перед острой бритвой в руках лысого человечка. Стыд, конечно, тоже был, но сейчас ушел куда–то на второй план. Такую бритву он однажды видел в каком–то маггловском фильме ужасов, где маньяк перерезал ей глотки своим жертвам. Поттеру казалось, что острая сталь сейчас вопьется в его гениталии, и от одной этой мысли он покрывался холодным, липким потом. Тем временем опасная бритва легко и быстро заскользила по его коже, и не прошло и пяти минут, как курчавые темные волосы внизу живота исчезли навсегда, а лобок стал гладким, как в детстве. Но бритье было еще не закончено. Цирюльник схватил мошонку, чуть оттянул ее и стал сбривать с нее волоски. Поттер весь сжался и затаил дыхание, когда острейшая сталь касалась его яичек, но гоблин работал так, будто занимался этим делом всю жизнь и никогда не использовал магию в своем ремесле. Весь поглощенный работой, лысый человечек от усердия даже высунул язык. Вскоре вся промежность Гарри была тщательно выбрита до единого волоска. В конце работы цирюльник старательно обмыл ее водой, убирая остатки пены и сбритой растительности. Поттер без сил откинул голову на стол, и только теперь понял, что почти не дышал все то время, что длилась эта постыдная процедура.

Работа цирюльника была закончена, но тюремщики не спешили отпускать заключенного, и он пока оставался лежать на столе с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами. Такая откровенная и доступная поза наводила собравшихся мужчин на определенные мысли. Поттер, приподняв голову, огляделся, и невольно содрогнулся от ужаса – его обступили крепкие, красномордые мужики, свирепые и самодовольные, и не нужно было обладать способностями легилимента, чтобы понять их мысли.

– Пожалуйста, не надо, – охрипшим голосом прошептал Гарри, понимая, что с ним сейчас сделают.

– Заткнись, сучка бритая! – гаркнул начальник охраны. – Лежи тихо и получай удовольствие, а не то я тебе очко порву.

Громкий хохот мужчин сотряс стены тюремного каземата. Гарри закричал и попытался встать, но его легко удержали, ноги развели еще шире в стороны, а руки сильнее завели за голову и крепко прижали к столу. Поттер снова закричал, но ему тут же заткнули рот той самой тряпкой, которой цирюльник протирал его выбритую промежность, смывая с нее мыльную пену и волосы. Глаза Гарри округлились от ужаса, когда, снова взгромоздившись на табуретку, у него между ног оказался гоблин, который приспустил свои штаны и продемонстрировал собравшимся эрегированный член, оказавшийся непропорционально большим, с крупными, вздувшимися венами и оголенной, красной, блестящей залупой. Поттер замычал и начал вырываться изо всех сил, так, что его бросились удерживать еще несколько человек. Вид непропорционально огромного хуя маленького гоблина привел Гарри в панику, а мысль, что его сейчас будет насиловать толпа этих подонков, придала дополнительные силы к сопротивлению. У него не было никого, кроме Драко, он принадлежал ему с того первого дня, когда Малфой изнасиловал его, пьяного, в школьном туалете на выпускном балу, но Гарри даже мысли не допускал, чтобы заняться сексом с кем–то другим. А сейчас его собирались пустить по кругу, и он был бессилен что–либо сделать, его держали так крепко, что он мог только елозить задом по столу, пытаясь отстраниться от прижатой к его анусу огромной залупы гоблина. Гарри понимал, что раз уж не избежать грубого насилия, то надо хотя бы расслабиться, чтобы проникновение этого здорового грибообразного органа не было так болезненно, но вопреки всему он только сильнее сжимал сфинктер, всем своим существом противясь этому противоестественному вторжению в его тело.

– Не строй из себя целку, Поттер, – произнес кто–то из тюремщиков. – Когда Малфою сраку подставлял, не ломался, а сейчас вон как ногами сучит, блядь разъебанная.