Читаем Авачинское сражение полностью

Похвально, весьма похвально! Всё это очень кстати.


ВАСИЛЬЕВ

Ваше превосходительство! Разрешите также доложить, что капитан Арбузов имеет предписание относительно своих полномочий от генерал-губернатора Муравьёва, которое намерен вручить вам лично.


ЗАВОЙКО

Отлично! Буду рад принять его. Идите, отдыхайте, капитан. Все подробности обсудим позже.


Васильев козыряет губернатору, поворачивается, уходит.


НАТ. ПЕТРОПАВЛОВСК. КОСА – ДЕНЬ


У песчаной косы, разделяющей Авачинскую губу и Култучное озеро, причален плашкоут. С него матросы выносят на самодельных носилках глиняные кирпичи.

Последние носилки несут два матроса с фрегата «Аврора» – ЗЫБИН и УДАЛОЙ (25). Они складывают кирпичи, отряхиваются. Слышен чей-то голос.


ГОЛОС

(за кадром)

Оправиться! Перекур!


Зыбин – невысокий, худой матрос с белесыми бровями – садится на расстеленный возле кладки кирпичей брезент.

Рядом усаживается Удалой – высокий крупный парень с пышными усами. Он вытаскивает трубку, достаёт кисет, набивает трубку табаком, раскуривает.

Поодаль также садятся и другие матросы, перевозившие кирпичи.


ЗЫБИН

Значит, снова в Тарью бухту пойдём?


УДАЛОЙ

Как нас прикомандировали – так и будем ходить, пока все кирпичи не перетаскаем.


ЗЫБИН

А я, признаться, и не знал, что тут какие-никакие ремёсла имеются. Думал – дикий край. Рыбу, зверя ловят и тем живут… А оно вон как получается! Кирпичный заводик смастерили. Видать, неглупый человек этот генерал Завойко…


УДАЛОЙ

Что ж, брат, раз Камчатка – так и дурака сюда пришлют? Нет, шалишь. Мне вот давеча Иван Николаевич, капитан наш, сказывал, что этот Василий Степаныч… ну, генерал Завойко, он, дескать, ещё молоденьким мичманом семнадцати годков от роду с турками воевал, участвовал в Наваринском сражении. О как! А ещё сказывал, что он два раза в кругосветном плавании бывал. Чуешь?


ЗЫБИН

(чешет в затылке)

Да-а… Видать, Семён, повезло нам здорово, что с таким начальником будем оборону держать от неприятеля.


УДАЛОЙ

Эк хватил – оборону! Как бы им самим, этим англичанам да хранцузам, не пришлось обороняться. Вот погоди…


Раздаётся пронзительный свисток боцманской дудки.

Матросы встают. Удалой выбивает пепел из трубки, ударяя о подошву сапога.

Чуть в стороне – группа казаков, приехавшая к косе на низеньких мохнатых лошадях. Всадники спешиваются.

Матросы замечают среди них высокую, черноволосую казачку с длинной косой – СЕРОГЛАЗКУ (18).


УДАЛОЙ

Какая дивчина! Это кто ж такие будут?


ЗЫБИН

Сказывали давеча, что казаки на подмогу пришли из окрестных сёл. И что-то всё поминали какую-то Сероглазку…


УДАЛОЙ

Может, она и есть? Эта дивчина. А?


ЗЫБИН

Кто?


УДАЛОЙ

Ну, Сероглазка. Смотри, глаза, вроде, и вправду серые.


ЗЫБИН

Экий ты, Семён, однако… Тебе бы на марсе стоять и землю высматривать. Как ты с тридцати саженей глаза-то у неё выглядел?


ГОЛОС

(за кадром)

Свистать всех на плашкоут!


Матросы идут к плашкоуту, который готовится отчалить от косы.

Удалой на ходу оборачивается в сторону девушки. Казачка тоже заметила высокого матроса и, распрягая лошадь, смотрит вслед уходящим «авроровцам».

Семён поворачивает назад, подбегает к девушке.


УДАЛОЙ

Не серчай, красавица! Скажи, как величать тебя?


СЕРОГЛАЗКА

Родители назвали Аксиньей. А здесь все зовут Сероглазкой.


УДАЛОЙ

Будто чуял! Верно, выходит, зовут. Я таких глаз сроду не видывал.


Сероглазка хлопает распряжённую лошадь по крупу, та уходит.


УДАЛОЙ

А меня – Семёном. Из донских мест я родом.


СЕРОГЛАЗКА

Мы – охотские казаки. На Камчатку недавно пришли. А вот прадеды мои – те тоже с Дону будут. Земляки, выходит?


На плашкоуте замечают отсутствие Удалого.


ГОЛОС

(за кадром)

Семён! Ты что, команды не слыхал? Где тебя черти носят?


УДАЛОЙ

Ты меня дождись, красавица. Мы мигом вернёмся. Мне с тобой обязательно… Поговорить, понимаешь, надо…


СЕРОГЛАЗКА

(улыбается)

Смотри, не задерживайся. А то, не ровен час…


Семён уже не слышит её, бежит к плашкоуту, откуда доносятся крики матросов.

Девушка долго смотрит на уходящий плашкоут.

Сзади к ней подходит американский торговец Чэйз, он одет в кожаные штаны и клетчатую рубаху, за спиной – винчестер.


ЧЭЙЗ

(тихо, сам себе)

Даже среди русских туземцев встречаются симпатичные экземпляры.

(обращается к девушке)

Мадам, могу ли я скрасить ваше одиночество?


СЕРОГЛАЗКА

А-а, господин торговец… Решили приударить за казачкой? А вы хоть знаете, кто такие казаки?


ЧЭЙЗ

(небрежно)

Что-то вроде индейцев, да? С ружьями, на лошадях…


СЕРОГЛАЗКА

Шли бы вы, господин хороший, подобру-поздорову.


ЧЭЙЗ

Это был ваш… э-э-э… жених? Чем он вам приглянулся? Грубый, неотёсанный матрос. И что он может предложить?


СЕРОГЛАЗКА

(усмехается)

А вам-то что за дело? Или будете звать в свою Америку?


ЧЭЙЗ

Почему бы и нет? У меня там есть ранчо, солидный счёт в банке. Заживёте, как настоящая леди.


СЕРОГЛАЗКА

(с нажимом)

Ваша удача, что Семён уплыл.


ЧЭЙЗ

А зачем нам Семион? Мы и без Семиона можем хорошо поладить.


СЕРОГЛАЗКА

(подносит пальцы ко рту)

А может, мне свистнуть? Вмиг казаки налетят. Устроят вам тут это ваше… ранчо.


ЧЭЙЗ

(примирительно)

Ноу, ноу! Не надо казаки. Я всё понял. Не стану больше утомлять вас своим присутствием.

(тихо, сам себе)

Такие особы требуют длительной осады.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное