Авалон

При виде всех этих остатков седой старины у Дария возникло то же чувство, которое не так давно, на планете Можай, охватило его, когда на экране танка появились непонятные валы. Что-то чуждое… Загадочное… Хотя в данном случае говорить о каких-то загадках вряд ли было уместно — в этой долине находились вполне обычные древние гробницы. Но странное чувство не покидало Силву.

— Ну и дебри… — озадаченно произнес Тангейзер, осматриваясь и почесывая в затылке. — А о коэффициенте сложности наши археологические арендаторы не забудут при оплате?

Дарий фыркнул.

— Да ты еще и пальцем не пошевелил, а уже о коэффициенте забеспокоился! И вообще, кормят-поят за казенный счет, за жилье тоже платить не надо, на пиво и лупанарий хватает — так чего же тебе еще?

— Не лупанарием единым жив человек, — назидательно произнес Тангейзер. — И жить нужно не только сегодняшним днем. О будущем думать надо, о семье…

Силва поднял брови.

— Вот как ты заговорил? Мда-а… Чувствуется влияние Ули.

— И никакое не влияние! — вскинулся Диони. — У меня, между прочим, и своя голова на плечах есть.

— Наличие головы на плечах не означает обязательного присутствия интеллекта, — подал голос Спиноза, не забывший вчерашнюю словесную стычку с постлейтенантом. — Равно как и наличие интеллекта не означает обязательного присутствия головы на плечах.

Танк явно имел в виду себя.

Тангейзер, побагровев, начал поворачиваться к нему, но Дарий нахмурился и скомандовал:

— Отставить разговоры! Приступаем к работе, а о коэффициенте я нанимателям напомню по возвращении, так что не волнуйся, Тан. Давай, шагай в свой квадрат, а я — в свой. А ты, Бенедикт, запусти парочку разведчиков, чтобы нами тут никто не вздумал подкрепиться.

— Разведчики уже висят, Дар, — отрапортовал Спиноза.

— Отлично. Тогда за работу!

Силва шагнул вперед, а второй шаг сделать не успел, потому что в ближайших кустах послышался какой-то шорох. Шорох сменился звуками, похожими на рокот прогреваемого двигателя танка серии «Трицератопс», и Дарий быстро отцепил от бедра парализатор. То же самое немедленно проделал и Тангейзер. Через мгновение к рокоту добавился треск кустарника — и на вырубку выбрался серо-бурый пятнистый лохматый зверь с застрявшими в шерсти сухими травинками. Хоть и стоял он на четырех лапах, но ростом в холке превосходил и Дария, и Тангейзера, и вид у него, несмотря на улыбку, был весьма сердитый. Впрочем, зверь вряд ли улыбался — просто демонстрировал впечатляющий оскал. Больше всего он походил на помесь земного медведя с бабатундийским бреком, только зубы у него были покрупней. Увидев замерших людей и розовую боевую машину, медведебрек зарокотал еще громче и принялся с ожесточением рвать землю длиннющими когтями передних лап. Дарий вскинул парализатор, хотя и сомневался, что тот поможет — уж больно несокрушимым выглядел зверь. Но пускать оружие в ход не спешил. Медлил и Тангейзер, не желая, видимо, опережать командира.

А Спиноза медлить не стал. Пока медведебрек, наращивая рокот, продолжал разминаться перед атакой, возле него оказался нырнувший со своего поста над лесом темно-серый диск воздушного разведчика. Подчиняясь неслышной команде Спинозы, диск ткнулся ребром прямо во влажный широкий нос зверя — и тут же отскочил. Рокот стал недоуменным, медведебрек перестал терзать почву — и получил шлепок по загривку. А через мгновение у танкистов заложило уши от рева, который был слышен, наверное, и у самого моря. Зверь присел на задние лапы, стремительно воздвигнулся во весь рост и замотал кудлатой головищей, разыскивая взглядом нахала. И пропустил новый удар по носу. Легкий по силе, но тяжелый в плане воздействия на самолюбие. Теперь медведебрека не интересовало ничего, кроме этого странного назойливого жука, продолжающего наскоки. И когда разведчик полетел прочь от вырубки, зверь бросился за ним, то и дело оглашая лес возмущенным ревом.

— Здорово придумал, Бенедикт! — одобрительно сказал Дарий. — Пусть побегает немного, это дело полезное.

— Непуганый экземпляр, — с видом знатока заявил Тангейзер. — Другие бы от шума нашего лесоповала убежали куда подальше, а этот, наоборот, сюда приперся.

— Не приперся, — возразил Спиноза. — Он вылез из дыры в земле. Судя по результатам вчерашнего сканирования, там находится обширная полость. Видимо, зверь крепко спал, а разбудили его не пилы и не треск, а наши разговоры. Иначе почему он только сейчас появился?

Дарий опустил парализатор и высказал свое мнение:

— А я думаю, что проснулся он давно, только боялся нос высовывать, пока тут деревья рушились. Подождал, разобрался что к чему, и осмелел. А ну-ка, пойдем, посмотрим, что это за дыра такая. Может, оттуда и начнем.

— Если там нет родичей этого косматого типа, — с опаской произнес Тангейзер.

— Тогда получится немного поадреналинить, — усмехнулся Дарий и направился к кустам, перешагивая через поваленные стволы.

Тангейзер, немного помявшись, последовал за ним. Он явно что-то хотел сказать командиру — вероятно, насчет нецелесообразности риска, — но не успел. Силва и сам это понимал и, остановившись у кустов, приказал танку: