Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)

Последний круг он завершил в полной темноте и остановился уже внутри башни, защищавшей от порывов ветра. Башня Святого Михаила, как ее называли местные жители, — всё, что осталось от средневековой церкви, стоявшей некогда на этом зачарованном месте. Две стены у пустого каменного помещения отсутствовали, однако две другие все же давали некоторую защиту от стихии. Пахло сырой землей и влажным камнем, а еще недавним дымом — бродяга или путник провел ночь на вершине Тора и разжигал костер, чтобы согреться.

Ступив в центр башни, Эмрис наклонился и положил руку на пол. Искал он недолго: под руку попалась кучка мокрого пепла от костра, который здесь разводили. Он выпрямился, вытянул посох над землей и тихо заговорил. Слова Древнего Наречия эхом отдавались от стен. Пепел начал нагреваться. Возвысив голос, Эмрис повторил заклинание, и в темноте засветились красным угольки, словно глаза ночных животных.

Посох чертил в воздухе руны, голос звенел и наливался силой, и вот вспыхнули первые язычки пламени. Поначалу слабые и бледные, они быстро окрепли и наконец начали гореть ровно и устойчиво. Через пару минут на месте остывшего пепла горел костер. Опустив посох, Эмрис присел на корточки, чтобы согреться.

Так просидел он довольно долго, прислушиваясь к потрескиванию пламени и вою ветра, беспокойно кружившего над башней. Он думал о предстоящем испытании, отрабатывая в уме каждое слово, каждый жест. Решив, что пора начинать, он встал и вышел наружу, прихватив с собой камни.

Отойдя шагов на тридцать от входа в башню, он положил мешочек с камнями на землю, взял посох обеими руками и с силой вонзил его в мягкую землю на вершине холма. Поднял камни, отошел на три шага от стоящего посоха и положил первый камень. Подняв правую руку над головой, он произнес: «Вот. Кладу сей камень, тем отдаю себя, тело и душу, под твою защиту, о Господи!»

Вернувшись к посоху, он взял другое направление и отошел еще на три шага, положив второй камень напротив первого, повторил молитву и опять вернулся к посоху. Разделив круг на четыре части, он поместил по камню, означив каждую из сторон света. Затем каждую четверть поделил еще на четыре части. Установив восьмой камень, он дважды повторил молитву. А потом пошел по кругу, выкладывая камни между уже уложенными, пока мешок не опустел.

Удовлетворенный проделанной работой, он вернулся в центр, постоял возле посоха и посмотрел в истерзанное бурей небо. А потом громко воззвал:

Господь Всемогущий,

Щит мой крепкий и охранитель,

воздвигни башню моей силы

Ныне, присно и во веки веков!

Святой Михаил Архангел,

Укрой меня своим плащом.

Святой Колумба, охрани от бед!

Иисусе Христе, Сыне Божий,

сохрани меня от всяческого зла.

Господь Небесный! Сила Неизреченная!

Укрой меня дланью Твоей

В час мук и сомнений.

Стань моим островом в море,

Холмом на равнине,

Источником в пустыне,

Нерушимой стеной пред вражьим станом.

Господь Вседержитель!

Помощь беспомощным,

Взываю к Тебе!

Окружи меня ангельским воинством,

Светлой Силой Небесной,

Ныне, присно и во веки веков!

Бывший прежде всех век,

Владыка души моей!

Не оставь меня и ныне,

Ибо иду Твоим путем!

Аминь!

Он повернулся лицом к ветру, подобрал плащ и сел спиной к воткнутому в землю посоху. Закрыв глаза, он плавно замедлил дыхание, успокаивая сознание, очищая ум от всех мыслей, кроме одной. Эту мысль он повторял до тех пор, пока не ощутил пульсирующий поток силы, вливающийся в него и растекающийся по всему телу. Он собрал потоки силы и придержал, давая наполнить себя до краев. Потом, напитав силой ту единственную мысль, которая еще оставалась в сознании, он вытянул руку и бросил мысль, словно птицу, навстречу буре.

— Моргана! Я зову тебя! Приди и явись!

Ветер выл, рыская по голой вершине холма. Эмрис плотнее запахнул плащ, и ссутулился, ожидая ответа. Высоко над тучами холодные звезды кружили по своим бесконечным путям, медленно вращаясь вокруг Небесной Оси, которой стал сейчас посох мага.

Моргана никак не стала предупреждать о своем прибытии. Эмрис почувствовал лишь едва заметное изменение в порывах ветра, открыл глаза и увидел, что она уже подходит к нему: молодая женщина, с ног до головы закутанная в тяжелый кожаный черный плащ, который она придерживала у горла белой рукой.

Его сердце замерло, руки онемели, а дух сжался в страхе и отвращении.

Она улыбнулась своей обычной насмешливой улыбкой. Пожалуй, она поменяла внешность с тех пор, когда они виделись в последний раз — теперь ее волосы стали рыжими, молодое лицо слегка округлилось, а черты лица приобрели чарующую плавность. Но она осталась такой же прекрасной, как и прежде.

Эмрис быстро встал.

— Стой там, где стоишь! — приказал он.

Мельком бросив взгляд на круг камней, она и в самом деле остановилась.

— О! Круг жизни! Я таких целую вечность не видела. Очень необычно. — Она рассмеялась все тем же низким, хрипловатым голосом. — Впрочем, тебе это свойственно. Ты сам давно превратился в этакую романтическую окаменелость.

— Дело не во мне, Моргана, или, лучше теперь называть тебя Мойра?

Она снова рассмеялась, и тьма вокруг нее, казалось, сгустилась.