Авалон. Возвращение короля Артура (ЛП)

К нему шел высокий стройный человек в плаще, отороченном волчьей шкурой. Глаза смотрели сурово и в лунном свете отливали бледным золотом. Человек подошел и встал над Артуром. Только теперь он узнал своего Мудрого Советника.

— Я скорблю, Мирддин, — проговорил Артур. — Когда еще мне оплакать своих кимброгов, если не сейчас? [Кимброгами называли рыцарей короля Артура в те времена, когда Артур прокладывал дорогу к трону.]

— Ты — Пендрагон, — строго ответил Мирддин. — Оставь скорбь другим. Твое дело — готовиться к грядущей битве. Врагов остановят не слезы печали, а меч в твоей сильной руке.

Мирддин простер над королем руки и произнес Слово на древнем Языке. Артур немедленно ощутил прилив сил. Сила сочилась из-под земли, проникая в тело, напитывала кости, она изгнала липкий груз горя, давившего на плечи. Черный туман печали рассеялся; он снова мог ясно видеть. Собрав по крупицам растерянное мужество, он потянулся к мечу, лежавшему рядом с ним на земле. Артур встал.

Мирддин положил руку на плечо короля и поднял свой посох над головой.

— Горе и утраты будут твоим постоянным спутником, Артур, но не тебе горевать. Ты — сила своего народа; ты — могучая башня их надежды и крепость их веры. Ожесточи сердце, вытри слезы и обратись лицом к восходу.

Он указал посохом на восток. Пендрагон взглянул и увидел жемчужно-розовый румянец рассвета, окрасивший восточную часть неба.

— Иди, Артур, — сказал Мудрый Советник. — Ты нужен живым, о мертвых позаботятся без тебя.

Он повернулся и пошел к костру, к раненным. Король последовал за ним, с каждым шагом все отчетливее ощущая силу земли под ногами. Прозвенел монашеский колокольчик, и равнина исчезла, снова превратившись в гостиную.

Джеймс подошел к Кэролайн и Изабель и крепко обнял женщин.

— Мне очень жаль, — только и смог сказать он.

Кэролайн кивнула и отстранилась, вытирая глаза мокрым носовым платком. Она выпрямилась во весь рост и, обняв Изабель за плечи, сказала:

— Никакого самоубийства не было. Это вздор. Он был совершенно трезв. И он не случайно упал в воду. Инспектор Киркленд не прав — Дональд не выпивоха, у которого на уме одна только выпивка…

Тут подал голос Эмрис, стоявший рядом с Джеймсом.

— Будет вскрытие. Мы узнаем истину. Не обращай внимания на глупцов у твоей двери. Будь сильной.

Кэролайн снова кивнула, а Изабель тихонько заплакала.

— Будь сильной, — повторил Эмрис, положив руку на плечо Изабель. — Враг близко. Скоро начнется битва. — Повернувшись, он быстро пошел к двери.

Джеймс поцеловал Кэролайн и Изабель и поспешил за ним. Он догнал Эмриса, когда тот уже открывал дверцу черного «Ягуара», припаркованного на подъездной дорожке за домом.

— Ты знаешь, что случилось с Дональдом, — сказал Джеймс. — Его убили? Я иду с тобой.

— Это мой бой. — Эмрис покачал головой. — Я иду один.

— Я буду нужен тебе, — настаивал Джеймс. Он начал обходить машину.

Эмрис схватил его за руку и удержал.

— Этот мой бой! — с неожиданным ожесточением почти прорычал он. — У тебя есть дела поважнее.

— Что может быть важнее, чем узнать, что случилось с Дональдом?

— Распустить парламент, — уже ровным голосом ответил Эмрис. — Назначить встречу с премьер-министром примерно на три часа. Рис о тебе позаботится.

— Но я хочу помочь...

— Тогда молись! — отрезал Эмрис, — и делай, как я говорю.

Истинный Бард положил руку на плечо королю. Глядя в глаза Джеймсу, он сказал:

— Ты — король, ты — жизнь твоего народа. Не тебе горевать.

При этих словах вновь накатило древнее видение, и перед глазами Джеймса снова встало залитое лунным светом поле битвы. Воздух был наполнен дымом и запахом крови. Вокруг стонали раненые, но Мудрый Советник прав: не ему горевать. Ожесточив сердце, он изгнал горе по своим павшим кимброгам. Последний раз взглянув на Эмриса, Джеймс вернулся в дом. Его ждали обязанности короля.

Глава 38

Дорога из Лондона заняла больше времени, чем предполагал Эмрис, но он не торопился. До темноты он успеет сделать все, что нужно. Подъехав к городу, он свернул с оживленного шоссе на проселочную дорогу. В этой части Британии он предпочитал старые дороги. Некоторые из них прокладывались еще во времена неолита, и каждый раз, сворачивая на такую дорогу, он ощущал века и тысячелетия, незримо витавшие в воздухе этих мест.

Не доезжая до холма, он остановился, достал из багажника посох и рюкзак, запер машину и дальше пошел пешком. Небо затянули плотные облака цвета древнего олова. Северо-западный ветер нес запах скорого снега. Вороны, рассевшиеся на голых ветвях деревьев, хрипло каркали, и их унылая песня заставила Эмриса ощутить глубокую ностальгию по тем временам, когда он приезжал сюда.

И вдруг он увидел перед собой холм Тор с его одинокой башней, похожей на ось мира. Это всегда случалось вдруг. Видение заставляло замереть просто потому, что несло в себе память о былом. Может быть, поэтому он всегда чувствовал себя здесь как дома, как нигде во всей Британии.