Авалон. Возвращение короля Артура

Так думал Джеймс, когда за день до похорон короля Эдуарда прошел через огромные железные ворота и вошел во дворец. Людей оказалось намного больше, чем он ожидал. Пришлось встать в длинную очередь, медленно продвигавшуюся ко входу. Внутри посетителей встречали, быстро проводили через вестибюль и Голубую гостиную — даже названия залов были какими-то безликими — сразу в Картинную галерею.

В тот момент, когда он вошел в зал, Джеймс почувствовал предательское коварство, бывшее истинной целью мероприятия. Светильники горели ярче, чем того требовал случай, и когда скорбящих гуськом гнали к гробу с черными драпировками, Джеймс сразу понял, зачем здесь столько света: великие произведения искусства на стенах должны были отвлекать от смысла церемонии.

Очередь двигалась медленно, у каждого посетителя было достаточно времени, чтобы полюбоваться шедеврами. Будь здесь темновато, никто бы их толком и не разглядел, пришедшие смогли бы сосредоточиться на своих чувствах. Цель устроителей в том и состояла, чтобы отвлечь внимание, подменить одно событие другим: вместо того, чтобы отдать дань уважения умершему монарху, людям предлагали посмотреть на собрание художественных сокровищ. Джеймсу было противно, но, вместе с тем, он не мог отказать интриганам-бюрократам в изобретательности. Скорбящие шли посмотреть на короля Эдуарда, а вместо этого отдавали дань уважения мастерству Рембрандта, Рубенса и Рафаэля.

Куда уж бедному Тедди соперничать со славой окружающих его великих произведений! Окруженный гениями, его огромный помпезный гроб с тусклым черным покрывалом казался, как и сам монарх, бессмысленным, жалким и неуместным… А Вермеер на стене только подчеркивал тщету земной жизни монарха.

Джеймс понуро шаркал ногами в очереди, и в нем с каждым шагом нарастала злоба на устроителей. Он бы повернулся и ушел, но, поразмыслив, решил задержаться, и хотя бы поговорить с людьми об их чувствах. Он хотел знать, зачем они пришли, что, по их мнению, они здесь делают, что надеялись увидеть.

Начал он с того, что завел разговор со своими ближайшими соседями по очереди, с молодым человеком и его девушкой. Джинсы и кроссовки не предполагали особой сентиментальности, но когда Джеймс спросил, что привело их во дворец, парень ответил: — Не знаю, приятель. Ведь это наш последний король, вот я и подумал, что надо бы его проводить.

— Как человек он нам не нравился, — быстро добавила девушка. — Говорят, он мошенник был еще тот.

— Ну, умер, и умер, — кивнул головой молодой человек. — Но ведь король… Мы просто подумали, что должны что-то сделать, понимаете?

Их поддержали три дамы средних лет позади.

— Мы из Манчестера приехали, — сказала одна из них. — А вот Миртл, она из Бернли. — Женщина с пушистыми голубыми волосами энергично закивала. — Мы хотели отдать дань уважения. Не ему, — она кивнула на гроб в дальнем конце зала, — стране, если вы понимаете, о чем я. Ты же понимаешь, милая? — обратилась она к подруге.

Двое других кивнули, и та, что не Миртл, заявила:

— Мы делаем это для себя. Я имею в виду, что бы мы за люди были, если бы не простились с нашим королем?

Соседи согласно закивали, а маленький человечек в коричневом плаще, застегнутом под горло, наклонился вперед и сказал:

— Да будь он хоть навозный жук, разрази его гром, но это наш навозный жук! Простите мне мой французский.

Народ заулыбался. Все больше людей хотели высказаться.

— Я, в общем-то, рада, что он умер, — сказала дама в синтетическом пончо. — Королевская роль не по нему. Как-то у него руки до страны не доходили…

— Слабак он был, — добавил кто-то еще.

— Точно, слабак, — подтвердила женщина. — Король должен быть особенным человеком, если вы понимаете, о чем я. Бедному Эдуарду просто не стоило становиться королем.

— Ну, допустим. А зачем же вы пришли сюда сегодня? — спросил ее Джеймс.

Она растерянно огляделась. Рядом толпились люди; они хотели послушать, что скажут другие.

— Я пришла, потому что это правильно, — гордо сказала она. — Мне все равно, что кто-нибудь думает о самом его величестве; но прийти сюда — это достойный поступок.

Ее мнение было встречено ропотом одобрения. За ней заговорила юная леди с длинными каштановыми волосами поверх воротника пальто.

— Никогда такого не было, чтобы Британии оставалась без короля или королевы. Я имею в виду, что всегда был монарх — хорошо это или плохо, кто-то всегда был там, на троне. — Она обратилась к людям в очереди за поддержкой. — Мне вот грустно, что короля больше не будет.

— Это печальный день, — добавил человек в коричневом плаще, — печальный для всех, знают они об этом или нет.

— Почему печальный? — спросил Джеймс.

— Потому что это правда, — твердо ответил тот. — Дело же не в человеке. Этот-то был мне не особо нужен. — Он гляделся по сторонам. — Мы все это знаем. Думаю, он получил, что заслуживал.

— Что посеешь, то и пожнешь, — вставила женщина из Манчестера.

— Правильно, — кивнул мужчина. — Вот теперь он и пожинает свою овсянку. Я бы и бутылки не дал за старого Эдварда, простите за мой французский.

— Это же не человек, это институт, — добавил юноша в белых кроссовках.