Авантюра

Когда вытерлась, оделась и вышла, внезапно поняла, что про бюстье я как-то забыла. Неплохо так явно настроившееся на продолжение рода подсознание гнет свою линию. Вернулась, надела лифчик, потом две майки сверху, заменила шорты на военные широкие штаны, и ремень нацепила сверху, запрограммировав замок на определенную четкую последовательность символов без права на ошибку.

Подавись подсознание с инстинктом размножения вместе!

После чего, босиком вернулась в столовую на террасе, с удивлением обнаружив там третье лицо. Лицо было вполне себе симпатичное, только мрачное очень.

— Доброе утро, кахэр Ранир, — поздоровалась я, бросив злой взгляд на президента. Просто стало ясно, по какой причине меня одеваться отправили.

— Доброе утро, — ответил он. И кивнув в сторону стола, поинтересовался: — Проводите опыты.

— О да, мы кадеты S-класса вообще такие, как выпадет свободная минутка, так сразу беремся за опыты, — усмехнулась я.

— Ммм, — понимающе протянул кахэр Ранир.

И вдруг, пристально глядя на меня, поинтересовался:

— Пытаетесь обнаружить причину своей внезапной сверхвозбудимости?

— Кахэр Ранир, вам пора, — очень как-то угрожающе произнес Нахмару.

Я же замерла, опираясь коленом о стул, и так и не сев. Медленно перевела взгляд со стола, на котором за время моего отсутствия появилась еще парочка коктейлей, пончики и несколько тортов — президентские повара явно разошлись не на шутку, и посмотрев на кахэра Ранира тихо переспросила:

— Что?

Ответом мне была очень высокомерно-коварная усмешка и издевательское:

— Еще одна маленькая «расовая особенность», капитан Эринс, мы чувствуем возбуждение. Отчетливо видим его. И так, к слову, летящий за вами гаэрский корабль был остановлен на границе планетарной системы и отправлен восвояси. Всего доброго, кахэр президент.

Он поднялся, под тяжелым неприязненным взглядом Антара, направился к двери, но уже там, остановился, и бросил через плечо:

— А что касается возбуждения, капитан Эринс, я бы впредь не советовал вам вкалывать в себя что-либо переданное кахэром, определенно имеющим на вас виды.

И он ушел, оставив после себя повисшее тяжелое молчание.

Я медленно повернула голову и посмотрела на сидящего за столом напротив меня президента Нахмару. Мужик на меня не смотрел. Нервно постукивая пальцами по столу, он умудрился передать кодом приказ об аресте кахэра Ранира, я считала код краем сознания, даже не задумываясь, и как-то не особо удивилась, когда внизу послышался грохот и звуки сражения. Но силы были не равны и через пару минут пришло сообщение от охраны: «Взяли».

— Просто интересно, — тихо произнесла я, — вы знали о том, что между кахэром Раниром и вашей женой была связь?

Он поднял на меня спокойный взгляд, и так же спокойно ответил:

— Она носила моего ребенка. Я бы не тронул ее и пальцем.

Президент помолчал, затем добавил, глядя на сад:

— Статус единственной у нас не всегда означает то, что есть на самом деле. Чаще всего его выбивают отцы девушек навязывающие тебе союз непременно скрепленный браком. В высших слоях общества объявлять жену из равного рода единственной — это норма. Иссикия, в смысле названные единственной получают свободу передвижений, неприкосновенность, личную собственность и даже право заниматься законосовещательной деятельностью. Эмира пользовалась всеми правами с огромным наслаждением. Более чем с наслаждением — она упивалась свободой и властью. Одна проблема — получив доступ к знаниям и информацию об интригах высших кахорских родов, она сделала неправильный выбор.

— И выбрала кахэра Ранира? — тихо спросила я.

Антар медленно повернул голову, посмотрел на меня и произнес, глядя в глаза:

— И изобрела вирус Зелды.

Я почувствовала, как по спине прошелся холодок.

— Ее имя — Эмирэн Зелданар, — продолжил, глядя на меня Антар. — А вирус… вирус работал в зависимости от состава. Состав с женскими хромосомами превращал женщину в бракованную особь, не способную родить здорового кахорца, но с мужскими… — и он выразительно посмотрел на меня.

С трудом, но вопль «Ах ты ж десенг линялый!» я удержала. Хмыкнула, признавая свою ошибку — все же кахэр Ранир прав, сама виновата, и спросила:

— Так кто конкретно убил вашу жену?

— Род Асэа. И я… не могу винить их за это, после того, как по приказу Эмирэн были инфицированы все женщины главы рода, от любимых жен, до дочерей, младшей из которых был всего год.

На миг стиснула сильнее спинку стула, за который держалась с самого начала этого жуткого разговора, и… и что тут скажешь. Вспомнила его: «Чтобы порадоваться за себя одного костра мне не хватит… Потребуется как минимум пара тысяч» и поняла собственно о чем была речь. Винить род Асэа он действительно не мог, учитывая все обстоятельства, но винил. За то, что его ребенок так и не родился, за то, что дом пуст, за преступление, которое они совершили в порыве ярости и гнева. И он их простил, видимо тогда, потому что род Асэа продолжал существовать, но каково это знать, что так и не отомстил за гибель своих родных?!

— Мне так жаль, — прошептала я.