Авантюра, валюта и кровь

– Как я уже говорила, – вспыльчивая американка начинала немного нервничать: она придала лицу злобное выражение и, крепко сжав «жемчужные зубы», змеиным шепотом дала прочувствовать, что ежели ее сейчас не послушают, то дальше в ход пойдут методы физических убеждений: – Мы все здесь делаем одно дело! Парни и так уже взяли на себя всю «основную «работу», грязную и опасную, так что, считаю, немного поводить по гладкому кафелю мокрыми тряпками, а попутно присмотреть за связанным «полуживым мерзавцем» в целом окажется делом совсем необременительным – а ты, Лиза, должно быть, размышляешь как-нибудь по-другому?

Уже «имея удовольствие» познать неоспоримое превосходство новой знакомой и более не желая испытывать на себе убедительные методы доводить информацию, Елизавета мгновенно замолкла, а подтверждая согласие с мнением говорившей блондинки, лишь энергично кивнула.

Засим разговор между двумя прекрасными девушками, способными «выйти из себя» по любому, малейшему поводу, благополучно закончился, и они молча закурили по очередной сигарете. Закончив нехитрое упражнение, девушки отправились в потаённую комнату, где находился ничуть «не соскучившийся невольник». Оказавшись в абсолютно «нетронутой» спальне, Хлоя, объятая нескрываемым восхищением, невольно воскликнула:

– «Охренеть»: аккуратно как поработали, совсем ничего не «засрали»!

– Ты про это? – намекая на чистоту, царившую в комнате, засмеялась хозяйка. – Не переживай, милая, они «трудились» не здесь и сейчас ты в полной мере сможешь насладиться непревзойденным искусством наших драгоценных любовников, – и она открыла двери, ведущие в шкаф (одежды были уже раздвинуты в стороны), обнажая вход в тайную кладовую.

– Прошу, – с иронией промолвила Кедрова, вытягивая вперед правую руку и изображая всесторонне понятный жест, каким обычно предоставляют любезность первым пройти другому.

Почувствовавшая неприветливую насмешку, Сидни одарила «непредумышленную напарницу» взглядом, не предвещавшим ничего более-менее доброго, но отвечать ничего ей не стала, а молча пользуясь приглашением, ногой открыла дальнейшее продвижение. Хотя мысленно девушки кое-как подготовились и примерно представляли, что они должны будут увидеть, но в действительности вид, представший их взбудораженным взорам, оказался невыразимо ужасным: полы были полностью залиты кровью и крошечным костным остатком; стены не составили какого-то исключения и также имели полностью аналогичное покрытие, нанесенное точно таким же кроваво-дробленным составом; посередине же сидел незнакомый им человек, накрепко привязанный к стулу и своей непривлекательной внешностью больше напоминавший гуманоида, нежели привычного представителя человеческой расы.

При других обстоятельствах (можно даже не думать) морально не подготовленных красоток, непривычных к столь выразительной жути, конечно бы, затошнило; но, во-первых, желудки их уже были пустыми, а во-вторых, они столько уже всего кошмарного нагляделись, что, не проронив больше ни единого слова, они с омерзеньем стали разглядывать представшую перед ними картину. Вдоволь «налюбовавшись» «творением бессердечных возлюбленных», Карен невольно промолвила:

– Ты как хочешь, Лиза, но я здесь убираться не буду; полы до «пыточной камеры», разумеется, вымою, а тут – «обосрать»! – пусть сами делают что хотят.

Полностью согласившись с уверенной в себе девушкой, хозяйка поддержала возникшее мнение. В последующем, имея в наведении чистоты опыт намного больший, чем, скажем, представители сильного пола, они за каких-нибудь полчаса придали помещениям вид, какой не присутствовал в них даже в самом начале, когда Мэссон и Хлоя только приехали. Всё то время, пока удивительные красавицы елозили тряпками, Альберт, так и продолжая оставаться с самурайским мечом, торчащим из правой части груди, полупьяными зенками непонимающим взором наблюдал за необъяснимыми действиями обеих уборщиц. Когда дело уже подходило к своему окончанию, он задал обычный вопрос, в последние несколько часов стандартный и всем остальным ставший уже привычным:

– Девчата, а у вас водочка есть? Выпить что-то очень уж хочется.

– Лизонька, – обратилась Хлоя уже более ласково; по-видимому, совместная работа немного сближает, – а нет ли у вас где-нибудь водки? Я полагаю, в подобной ситуации можно побаловать моего бедного братца; между прочим, если быть до конца откровенной, это именно он спас всех нас сегодняшним днем и первым встретил внезапную, роковую атаку, начатую коварной и беспощадной якудзой.

– Грамм двести найду, – с готовностью ответила Кедрова, оказавшаяся невероятно отзывчивой, – осталось после какого-то праздника.

– Замечательно, – улыбнулась своенравная американка, к наступившему моменту в полной мере справившаяся с нервными потрясениями, некогда ее захватившими, – ему больше пока и не нельзя, а то нам его еще в больницу вести, – сказала уверенно, а следом, сама не зная к чему, смущенно добавила: – А диван вам менять «по ходу» придется: он весь пропитается вытекающей кровью.