Авантюрист

А самое главное, Ребекка начала понимать, что, даже забрав у него Терезу, она ничего не добьется. Потому что у нее нет той жестокой безжалостной силы и решимости, какие есть у Майкла. Узнав, что его дочери угрожает опасность, он просто взял и увез се. Бросил работу, судя по всему, весьма для него важную, и вообще свою прежнюю жизнь. Ему, наверное, могут даже предъявить за это уголовное обвинение. Но Майклу Флорио было на все это наплевать. Да, в нем была сила, которой нельзя не восхищаться. И горе тому, кто оказывался на его пути. Ребекке не хотелось думать о том, что могло бы случиться, если бы Майкл поймал ее при попытке похитить Терезу.

Ребекка очнулась от глубокого сна, чувствуя, что кто-то трясет ее за плечо. Она напряженно всмотрелась в темноту.

— Кто это?

— Это я, Тереза, — ответил тихий голос.

— Тереза? Что случилось?

— Мне нужна помощь.

Ребекка села, зажгла свечу и вгляделась в Терезу.

— Скажи, что произошло.

Тереза смущенно поморщилась.

— Кажется, у меня начались месячные.

Ребекка сбросила ноги с постели.

— Я рада, что ты пришла ко мне, — прошептала она, обнимая девочку. — Ты чувствуешь какие-то колики или спазмы?

— Ага. По всему животу и вверху спины.

— Именно в этих местах болело и у меня, — сказала Ребекка. — Дать тебе чего-нибудь от боли?

— Пожалуйста.

Ребекка вытащила из-под кровати сумку, достала таблетку аспирина, налила в стакан воды и подала Терезе.

— У тебя есть прокладки?

— Они есть у Девон, но я не хочу ее будить.

— И не надо. У меня тоже есть. — Она полезла в шкаф и извлекла несколько прокладок. — Пойдем к тебе в ванную.

Они тихо прошли в комнату Терезы.

— Поздравляю, — улыбнулась Ребекка на пороге. — Чего ты такая встревоженная? Расстроилась?

— Не знаю.

— В любом случае для огорчения нет причин. Это замечательно. Надеюсь, мама тебе об этом рассказывала?

Тереза нерешительно кивнула:

— Да. Но она говорила, что это женское проклятие.

— А вот с этим я совершенно не согласна, — весело сказала Ребекка. — Никакое это не проклятие, и вообще, в этом явлении нет ничего негативного. Абсолютно. За исключением того, что в эти дни не надо проходить мимо молока, иначе оно обязательно скиснет.

— Да, верно. — На лице Терезы появилась неясная улыбка.

— Ты знаешь, как пользоваться этими прокладками?

— Конечно.

Они скрылись в ванной.

— Ты все еще чувствуешь спазмы? — спросила Ребекка, когда они вышли через несколько минут.

— Пока есть.

— Аспирин действует медленно, но скоро поможет. Ложись в постель. Я посижу с тобой.

Тереза послушно легла. А затем откинула одеяло и посмотрела на Ребекку.

— Не хочешь лечь со мной?

— Конечно! Еще бы! — Она скользнула под одеяло рядом с Терезой. — Ой, постель ледяная.

Тереза прижалась к Ребекке.

— Ну как, порядок? — тихо спросила та, чувствуя, как начинает расплавляться сердце в груди.

— Ага, — сказала Тереза, примостив голову на плече Ребекки. — Спасибо, Ребекка.

— Да что ты. А насчет месячных я вот что тебе скажу, Тереза. Это не проклятие, потому что без него ни одна женщина не может породить жизнь. Придется привыкать. Теперь такое у тебя будет случаться каждый месяц.

— А сколько лет?

— Ну, может быть, лет сорок.

— Сорок лет? Нет, мама была права. Это проклятие.

Ребекка улыбнулась и погладила ее мягкие волосы.

— А что, у твоей мамы это проходило болезненно?

— Да, — сказала Тереза. — И обычно в этот период она на всех набрасывалась. Она не могла иметь своих детей. Что-то там внутри было не в порядке. Вот почему они нас удочерили.

— Это понятно, — мягко сказала Ребекка.

— Смешно, знаешь что? — сонно проговорила Тереза. — Что мама всегда пыталась делать из этого большой секрет. Но все об этом знали, абсолютно все. Я имею в виду, что не так-то легко было скрыть такой факт. А Девон вообще появилась у нас, когда ей было шесть лет. Мы с ней, когда знакомились с кем-нибудь, обычно сразу же сообщали, что мы приемные. Так легче, чтобы потом никто не задавал неловких вопросов. А мама злилась на нас за это, буквально приходила в бешенство. Ей почему-то правилось притворяться, что мы ее настоящие дети.

— Наверное, потому что она вас очень любила.

— Ага. Стоило мне задать самый невинный вопрос насчет моих настоящих родителей, как она тут же начинала беситься. Кричала, что это ужасные люди, что они меня не хотели, что не могли дождаться, чтобы от меня избавиться. То же самое было и с Девон, хотя ее настоящая мать умерла.

Ребекка прижала дочку ближе. Какой же эгоисткой в самом деле была Барбара Флорио, если породила у этой девочки устойчивое ощущение своей никчемности.

— Не думай сейчас об этом, Тереза. Отдав тебя на удочерение, родители совершили трагическую ошибку. Но это вовсе не означает, что твое появление на свет было ошибкой. Теперь твоя жизнь находится в твоих собственных руках. Надо только суметь правильно ею распорядиться. Скоро твои неприятности кончатся. Я в этом уверена.