Авантюрист

Об этом я знал и без напоминаний. Еще минуту назад я понимал это так же ясно, как и сейчас, но минуту назад – клянусь – я ударил бы, не задумываясь.

– А если я одного, для начала, прирежу?

Оба дернулись почти одновременно:

– Н-нет…

– Тогда, – я быстро оглядел полутемную комнату, – один встает и идет со мной…

Я отступил, давая братьям возможность подняться. Они по-прежнему держались за руки, и это раздражало меня все больше и больше.

– Ты! – Я ткнул пальцем в того, что был справа. – Ко мне!

Оба шагнули вперед.

– Не ты! – Я раздраженно оттолкнул левого братца. – Ты – назад! А ты – ко мне!

– Это невозможно.

Они одновременно протянули ко мне руки – те самые, что были сцеплены между собой. И я наконец-то разглядел то, чего никак не желал видеть.

Их руки срослись, образуя одну ладонь на двоих. Одну ладонь – в мягкой кожаной перчатке; пальцев, правда, оказалось больше, чем следует. Не то шесть, не то семь… Песья прорва пальцев.

– Это заклятие? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Это мы так родились, – с достоинством отозвался тот, что был слева. – Но если ты хочешь заклятие…

– Сними перчатку! – выкрикнула Танталь. Мозг мой к тому времени вполне прояснился, а потому я поднырнул под общую ладонь, поднимающуюся в величественном жесте, двумя руками схватил братьев за запястья и зубами впился в общую перчатку.

Сдавленный крик из двух глоток. Свободные руки братьев – правая и левая – схватили меня за горло. Братья действовали слаженно, как один человек, я конвульсивно рванулся, но тут в бой вступила Танталь, одна из душащих меня рук ослабела, и я вырвался – на четвереньках, сжимая в зубах перчатку.

На кого я был похож? На верного пса. «Тузик, принеси рукавицы…»

Братья отступали к стене. Тот, что был справа, держался за голову – это Танталь угостила его тяжелым подсвечником; я взял перчатку в руки. В первый момент показалось, что она хранит тепло человеческого тела, но нет. Она была куда теплее.

– А вот мы ее сожжем, – злорадно предложила Танталь. И протянула ко мне руку. – Дай сюда!

– Н-нет… – в один голос простонали братья.

– Ретано… – Алана приходила в себя. В ужасе оглядывала комнату, постель, собственную разоренную одежду. – Ретано, я…

– Зажги свечи, – холодно велела Танталь. – Все, какие найдешь. Здесь будет светло.

– Р-рогатая судьба, – сказал я хрипло. – Ты можешь объяснить, что здесь было?

– Я могу объяснить, чего тут не было, – сообщила Танталь сухо. – Но что обязательно было бы, в то время как наш защитник дрых, как суслик!

– Я пришел, – сказал я зло. – Вместо упреков могла бы сказать «спасибо».

– Ай, спасибочки, Ретано! – Танталь присела в шутовском реверансе.

Алана – волосы разбросаны по плечам, лицо подсвечено снизу – яростно сдвинула брови:

– Что бы… там… не смей его упрекать! Он…

Я увидел, что губы ее дрожат, что она вот-вот разревется. И что просто необходимо прижать ее к себе и провести ладонью по волосам. Необходимо, иначе где-то там, в глубокой старости, жизнь ее сократится на несколько солнечных дней…

Танталь вертела в руках семипалую перчатку. Потому что пальцев было все-таки семь.

* * *

Их дед был бродячим магом, внуку его суждено было стать магом тоже; говорят, что мать во время беременности погладила жабу. Неизвестно, что за приступ нежности к рептилиям овладел вдруг молодой женщиной; может, и не было этого, сказки. Во время родов повитуха кричала, что выжить только одному, а другому надо резать ручку; случилось так, что в живых остались оба, но вместо четырех кулачков на двух младенцев пришлось только три.

Магические способности они унаследовали, но пополам, и если половинку яблока еще можно съесть, то половинка коровы годится только на жаркое. Полкурицы не несется, ползайца не бегает; их магические способности оказались ущербными. На склоне лет их дед заложил замок, а отец сделался первым герцогом Доцем, причем они с женой долго спорили, называться ему герцогом или князем. После смерти отца братья стали править вдвоем – и ни разу, Небо свидетель, не то что не поругались – не разошлись во мнениях. Они были одним человеком, разделенным надвое; повзрослев, они с удивлением обнаружили, что плотская любовь – нечто большее, нежели просто мальчишечьи забавы друг с другом.

И началось.

Им нужны были ДВЕ женщины одновременно. Две родственные между собой женщины; одно время им возили близняшек изо всех окрестных деревень, благо их магического умения хватало как раз на то, чтобы задурить девицам головы и потом отшибить память. Но такая «любовь» не устраивала обоих – оба с детства читали романы и мечтали, стало быть, о сентиментальных и возвышенных чувствах. К тому же близняшки, внешне неотличимые, зачастую оказывались совершенно несхожими, стоило только одурманить их, возбудить и утащить в постель.