Авантюрист и любовник Сидней Рейли

— Твои акции растут, дружище! За такое вознаграждение и я, пожалуй, добровольно полез бы в лапы к бурам. Но ведь ты хотел вплотную заняться политикой? Кажется, даже выставлял свою кандидатуру на выборах?

Уинстон скривился. Черчилль не любил, когда ему напоминали о провалах.

— Да, но первая попытка оказалась неудачной, — не вдаваясь в подробности, ответил он. — Правда, я не теряю надежды. Вот увидишь, я еще буду заседать в парламенте, я добьюсь своего.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — искренне сказал Рейли.

Из трубы паровоза повалил черный дым. Послышался скрежет, а следом за ним — протяжный гудок.

— Эй! — встревоженно высунулся из вагона Холдейн. — Друзья! Отправляемся!

— Бай, Винни! — Рейли вскочил на подножку и махнул приятелю рукой. — Еще увидимся!

Но, к его удивлению, Черчилль резво запрыгнул на ступеньки за ним следом.

— От меня так просто не отделаешься, Джордж. Я тоже еду.

— В разведку? — оторопел капитан. — В тыл к бурам?

— А что тут такого? — пожал плечами Винни.

Бронепоезд набирал ход. Машинист обязан был рассчитать скорость так, чтобы оказаться во вражеском тылу с наступлением темноты. Рейли перебрался на открытую платформу, чтобы познакомиться с поступившими в его распоряжение солдатами и объяснить им индивидуальные задания. Винни, вытащив блокнот, на хдду набрасывал корреспонденцию для «Морнинг пост». Холдейн собрал в своем вагоне командиров подразделений. Все шло своим чередом.

Мимо проплывали унылые африканские пейзажи, в которых Рейли никогда не находил ничего интересного. Над раскаленной землей пылало раскаленное солнце. И вдруг, как это всегда бывает в тропиках, не признающих полутонов, наступила темнота. Высыпали звезды, яркие, крупные и расположенные совсем не так, как в северном полушарии, а под ними, на самой трубе паровоза, примостился рожками вверх молодой месяц. Вокруг было тихо.

Внезапно мимо уха Джорджа с громким свистом стремительно пролетело какое-то насекомое. И тут же послышался крик:

— Ложись! Буры!

Стоявший рядом солдат резко толкнул капитана, и тот, не устояв на ногах, брякнулся на пол. А над головой уже вовсю свистели пули, и сквозь стук колес можно было уловить топот копыт.

Подобравшись к самому краю платформы и приподнявшись на локтях, Джордж несколько раз выстрелил в темноту. Через минуту он уже начал различать неясные очертания всадников. Один из них несся на своем скакуне вровень с его глазами. Джордж прицелился и…

Скрежет, свист, дым, крики, стоны — ад кромешный. Джорджа что-то подтолкнуло снизу, подкинуло вверх — и он вывалился с поезда прямо, казалось, под копыта перепуганного, взбешенного коня, перекатился по чьим-то телам и камням, ударился обо что-то твердое… И наступила тишина.

«Бронепоезд углубился на занятую бурами территорию, был обстрелян, и несколько его платформ сошло с рельсов. Паровоз и часть платформ оказались блокированными. Черчилль… принял энергичные меры с целью вывезти паровоз и уцелевшие платформы из-под огня, спасти раненых и доставить в безопасное место персонал бронепоезда. Покуда командовавший пехотой старый друг Черчилля Холдейн прикрывал бронепоезд огнем, Черчилль организовал разблокирование пути, и паровоз с уцелевшими платформами двинулся обратно.

Однако отступление завершилось неудачно: сначала Холдейн и его солдаты, а затем и Черчилль были взяты в плен».

(Из книги В. Трухановского «Уинстон Черчилль».)

Южная Африка, Порт Лоренсу-Маркиш, 10 декабря 1899 года

Пит широко улыбнулся, обнажив идеально ровные белые зубы:

— Слава Богу, мистер Джордж, теперь ваши злоключения позади.

— Спасибо, Друг, — сердечно поблагодарил Рейли. — Право, не знаю, чем отплатить тебе за все, что ты сделал…

Парень махнул рукой:

— О чем вы говорите, сэр!

— Если я тебе понадоблюсь, обратись в Лондоне по этому адресу, — и Рейли продиктовал несколько слов. — А теперь прощай, Пиг. Я никогда не забуду, что ты сделал для меня…

Джордж обнял юношу здоровой рукой и поднялся по трапу на пароход, отправляющийся в Европу.

Трап убрали. Пароход дал последний гудок и медленно отошел от пристани.

А произошло вот что.