Авантюрист и любовник Сидней Рейли

Обо всех своих действиях я должен был немедленно информировать Савинкова. Я не умел пользоваться шифрами, псевдоним Железный был уже хорошо знаком агентам ВЧК, которые во множестве рыскали по всему миру, выявляя и уничтожая контрреволюционеров, и Пепита предложила мне взять другую фамилию — Рейли.

— Почему Рейли? — недоуменно спросил я.

— Почему бы и нет? — парировала жена. — Джордж Рейли, разве не звучит?

Черт возьми! Еще как звучит! Внезапно я вспомнил это имя. Конечно же, Джордж Рейли — тот самый социалист, англичанин, с которым меня когда-то познакомили в России соратники по Боевой организации эсеров. Как же я мог забыть? Он здорово помог, нам тогда, переправив из Лондона химикаты для динамитной мастерской. Рейли, конечно же, Рейли. И все-таки…

Не вдаваясь в подробности, я сказал:

— Звучит, но… Я русский человек!

Пепита вздохнула с таким видом, будто она имеет дело с маленьким ребенком:

— Вадим, иногда я поражаюсь твоей наивности… Что сделают чекисты с русским человеком, уличенным в помощи контрреволюционерам, тем более Савинкову?

— Убьют… Могут подстроить, например, автокатастрофу, как это сделали с графом Олсуфьевым…

— Вот видишь… Ты и сам все понимаешь… Немцем ты быть не можешь…

— Не могу…

— Следовательно, ты должен сделаться англичанином. Даже если чекисты выйдут на твой след, они решат, что ты действуешь по заданию «Интеллидженс Сервис», и максимум, на что они решатся, — это облить тебя грязью в их советских газетенках. Убить тебя они не посмеют, арестовать — тем более… А то, что о тебе напишут какую-нибудь гадость, — тебе же на руку. Посмотри, как резко возросла популярность Савинкова после того, что Советы приписали ему массовые убийства…

Все-таки Пепита была замечательно умной женщиной!

— Ты совершенно права, — вынужден был согласиться я. — Хорошо, сделаюсь англичанином. Одно меня смущает: если вдруг что случится, подозрение падет на настоящего Джорджа Рейли…

— Не падет, — заверила меня Пепита. — Дело в том, что этот человек давно умер.

— Откуда ты знаешь?

— Я была с ним знакома… в юности… он погиб во время войны.

— Жаль, — вздохнул я. — Он был славный…

С тех пор письма к Борису я подписывал так: «Дж. Рейли».

«Можете себе представить, что здесь я мобилизовал все и вся. Громадные услуги мне оказал Крамарж. Вы знаете почему? Из-за Вас, потому что я ему сказал, на что пойдет часть денег, которые я зарабатываю. Великолепный старик».

(Из письма Железного-Рейли Савинкову. Прага, 7 мая 1922 года.)

«Приехал я сюда и немедленно должен был заняться поисками денег, и что Вы думаете? Ни один из тех людей, которые… в первые годы войны заработали миллион долларов, не дал мне ни единого цента! Кстати, я подумал о некоем римлянине. (Под «неким римлянином» Вадим имел в виду Муссолини. — Прим, авт.) Вот если бы Вам к нему найти дорогу! Неужели нет путей? Его симпатии, наверное, на нашей стороне».

(Из письма Железного-Рейли Савинкову. Нью-Йорк, 28 августа 1922 года.)

«Вам нужно познакомиться с Вольской. Она вышла замуж за величайшего американского богача и получила от него свадебный подарок — 5 миллионов долларов наличными… Она будет в Париже после 12 сентября… Если бы вы с ней познакомились, вы могли бы увлечь ее на деятельную помощь… Помните, я Вам всегда говорил, что нашему делу недостает подходящей влиятельной женщины».

(Из письма Железного-Рейли Савинкову, Лондон, 31 января 1923 года.)