Авантюрист. Начало

Вслед за "Святой Луизой", "Стелла Марис" тоже начала вести огонь по другому британцу. еще пара залпов и уже четыре вражеских фрегата горят.

– Иван Петрович, предложите им спустить флаг, они же не дураки, должны понимать, что мы их просто перебьём.

– Хорошо, Мистер Гамильтон. Сейчас попробуем…

Мне вот интересно, до этого англичане когда-нибудь спускали флаг или это первый случай? Но перед американцами, нас они будут считать именно ими, это точно в первый раз.

Да, оставшийся английский фрегат и корвет сдались. Трофеи нам не нужны, поэтому пусть вылавливают команды уничтоженных кораблей и проваливают. Мы подождали отставшую пару и продолжили путь.

Через несколько часов место побоища скрылось у нас за кормой. Эта победа стоила нам несколько сотен ядер и ни одного раненого и убитого. Сколько погибло англичан, вставших у нас на пути, мы так и не узнали.

* * *

– Что скажете, Иван Петрович? Вы же еще не видели в деле артиллерию своего корабля. Это Дукас уже имел дело с подобными пушками, а вы нет.

– Я скажу, что этот одноногий греческий черт не знает, что такое дисциплина. Он должен был стрелять только туда, куда я ему приказывал. А что он делал вместо этого?

– Да будет вам! Стоит ли из-за этого злиться?

– Стоит, мистер Гамильтон, еще как стоит. Мы в походе, против нас превосходящие силы врага и каждый капитан обязан, подчинятся приказам флагмана! Дукасу надо привыкнуть к тому, что он уже не контрабандист, который себе на уме. Нет, он капитан боевого корабля в составе эскадры!

Ничего себе! Как заговорил этот птенец гнезда Ушакова. Хотя он прав. Это сейчас всё прошло достаточно просто. А если бы англичан было бы больше? Или нам действительно попался бы линейный корабль, а то и вообще парочка?

– Я поговорю с ним, как только представится возможность. Так что скажете по поводу пушек?

– А тут и говорить нечего! Они превосходны, дальность боя и разрушительное действие ядер такие, что просто нет слов! Я стрелял из них на полигоне, но когда ведёшь огонь по реальному противнику, понимаешь всё намного лучше.

– Сеньор Плетнев, разрешите вопрос, – вступила в разговор моя жена, с Плетневым по-русски мы говорим, только если общаемся тет-а-тет. Сейчас не тот случай, поэтому испанский.

– Конечно, сеньора.

– Скажите, а вам не жалко убитых?

Какой интересный вопрос, что характерно, мне Мария подобных никогда не задавала, хотя прекрасно знает, кого и сколько убил лично я, не говоря уже о моих людях.

– Жалко конечно, живые души всё-таки. Только они тоже суда не посмотреть красивый закат пришли. Или мы, или они. По-другому не бывает, любезная Мария Мануэла. И сниться мне никто не будет, помолюсь, лоб перекрещу и все.

– Милая, – я решил сменить тему, – сыграй нам что-нибудь, – говорю я, Мария Мануэла хорошо играет не только на клавесине, которого на корабле нет, но и на скрипке.

– Прости, что-то нет настроения. Если вы не возражаете, я хочу проведать остальных пассажиров, которые путешествуют не в таких роскошных условиях.

– Конечно. Иван Петрович, давайте составим компанию моей супруге.

– С удовольствием.

Это еще одна черта Марии Мануэлы, она эмоциональный человек и чувство эмпатии у неё очень сильно развито. Наверняка она очень сильно жалеет погибших англичан и переживает как там остальные мои люди.

И это очень хорошо. Там куда мы направляемся, очень жестокий край, доброты там очень мало, но благодаря моей жене будет немного больше.

* * *

Условия на фрегате прямо скажем спартанские. Помимо ста двадцати человек экипажа, сейчас на нем двести пассажиров. Все они размещены на двух палубах в серьезной тесноте. Но ничего люди не жалуются, многие конечно страдают от морской болезни, но без этого никуда. Я никого насильно не тянул в Калифорнию, все они знали, на что шли.

И на "Стелле Марис" и на "Святой Луизе" нет детей и очень мало женщин, я постарался так распределить пассажиров чтобы на боевых кораблях были в основном одни мужчины, притом готовые в случае необходимости помочь экипажу, а то и выступить в роли импровизированной морской пехоты.

Поэтому появление в условно жилых помещениях моей жены, молодой и красивой женщины, вызвало и у команды и у пассажиров определенное оживление, конечно, ничего такого никто себе не позволял, но улыбки она вызывала, при этом вполне искренние. Но в любом случае я был рядом, мало ли что.

К слову, Мария Мануэла взяла себе за правило постоянно общаться с моими людьми, хотя почему с моими. Эти люди такие же ее, как и мои. Кроме того она попросила начать заниматься с ней медициной. Свое желание она объяснила тем, что хоть врачи, помимо меня в экспедиции были, но еще один никогда не лишний, тем более если его обучит, как она выразилась "величайший специалист нашего времени". Конечно я согласился. Да и кто бы нет.

После боя с англичанами плавание протекало достаточно спокойно, течение вскоре сменилось на попутное, мы держали стабильную скорость и ни разу не прибегли к помощи машин. Нет, периодически все четыре корабля шли под парами, но это только для того чтобы механизмы не застаивались.