Авантюристка

Певцов. Крепко рванули! (Передразнивает.) «Это ваш сын». Додуматься надо!

Елена(снова достала из сумки тетради). Здесь его теоретические выкладки.

Певцов(вырвал тетради из рук Елены, открыл). Ну и почерк!

Елена. Ваш почерк!

Певцов(рявкнул). Хватит! Надоело! Однообразно! (Просматривает тетради.) Ничего… Очень даже ничего. Скажите, в тринадцать лет? Нет, у него решительно есть мысли… А вот здесь уже безобразие, здесь я категорически не согласен!

Елена(счастливо). Вы уже с ним спорите… Значит…

Певцов(ледяным голосом). Терпеть не могу активных и пробивных женщин!

Елена. Я тоже от вас не в восторге. Вы и в молодости были полны величия.

Певцов устал возражать.

Но тогда это производило выгодное впечатление. Сравнительно с другими примитивными бабниками! Сказать, почему вы отвезли меня на дачу?

Певцов(вздохнул). Рискните!

Елена. Мое появление для вас находка, щекотание нервов, новая игра, похлеще той, которой вы балуетесь с профессором Сухаревым, я слышала: «Здравствуй, Бим!» Кажется, были такие знаменитые клоуны.

Певцов(сухо). В своих поступках я ни перед кем не отчитываюсь! (После некоторой паузы.) Мы с Павлом Вениаминовичем слишком задерганы институтами, академиями, конгрессами, редколлегиями, командировками, у меня еще и телевидение. Вот мы и играем в клоунов. Эмоциональная разрядка.

Елена(опять не удержалась). Но самое главное, вы узнали меня, довольно скоро. Иначе бы так шуганули! Чего вам, персоне на недоступной высоте, бояться какой-то дамочки с маниакальной идеей преследования?

Певцов. Нет. Именно мне, поскольку я на виду, ваше нелепое появление может повредить более, чем кому-то заштатному и неизвестному.

Елена(неожиданно). А как вы относитесь к великому фламандскому художнику Питеру Пауэлу Рубенсу?

Певцов. Значительно лучше, чем к вам.

Елена(снова роется в сумке, добывает оттуда книжку). Не могу сказать, чтоб вы мне оригинально надписали… Вот откуда я знаю ваш почерк! (Читает с выражением.) «Милой Лене на добрую память. О точка Певцов». (Передает книгу растерянному Певцову.) Я суеверная, а поездка в Москву началась замечательно. На аэродроме захотела попить и спрашиваю буфетчицу: «Стаканы чистые?» А буфетчица отвечает: «Для всех чистые, а для тебя вымою!» (И победоносно уходит в дом.)

Картина третья

Утро следующего дня. На террасе накрыт стол для завтрака, но пока терраса пуста. Осторожно ступая, появляется Марина. Шепчет кому-то невидимому.

Марина. Ближе не подходи!.. Встань за деревом!.. Да не за таким тонким… Отойди назад!.. Да не шурши ты листьями! Не наступай на ветки!.. За елкой стой, да не за той, а за соседней… Я говорила, чтоб ты ждал на станции… Чего ты сюда притащился!.. (Подходит к столу, ест. Потом берет булочку, с размаху кидает в окно.) Лови!

Входит Певцов. Марина улыбнулась отцу.

Доброе утро, папа! Я ем!

Певцов тоже усаживается за стол, чтобы позавтракать.

Певцов. Ты откуда возникла?

Марина. Особое поручение. Мама просила, чтоб ты задержался на даче до понедельника!

Певцов(раздраженно). Опять ей понадобилась моя московская квартира?

Марина. Когда ты разъезжался с мамой, ты еще не вылезал на телевидении, тогда тебя знали только оголтелые математики, а теперь ты известен всей стране.

Певцов(усмехнулся). Включая маму.

Марина. Ей важно пустить пыль в глаза, собрать у тебя избранную компанию, доказывая, что она до сих пор состоит с тобой в неразрывной духовной связи!

Мужской голос(откуда-то из сада). Кинь еще!

Певцов(вздрогнул). Что такое?

Марина. Наверное, нищий или голодная собака. (Отламывает кусок хлеба, бросает.) Кстати, приморская Лебедева еще здесь?

Певцов. Приморская еще здесь.

Марина. Чуть не забыла. Мама просила рублей тридцать пять. (Певцов привычно вздохнул, привычно отдал деньги.) А про Лебедеву я все поняла, у нее нет… никакого ребенка!

От этого непредвиденного умозаключения Певцов, как говорится, остолбенел.

Певцов. Но она специально приехала… и тетрадки, и фотографию показывала…