Авантюристка

Глаза дяди так широко раскрылись, что перекрыли все возможные пределы, отпущенные природой.

– Откуда это? И с такими деньгами ты ездишь одна? Тебя же могли убить!

– Успокойся дядя. Деньги мои. Я теперь достаточно богата, что могу позволить себе любой каприз. А убить меня теперь очень нелегко. Завтра мы позвеним с тобой шпагами и ты сам в этом убедишься. Ну ты возьмешь денег у богатенькой родственницы или мне впадать в гнев.

Дядя улыбнулся, и я увидела, что грустинка в его глазах растаяла, передо мной снова сидел не унывающий оптимист.

– Девочка, твоего гнева я не переживу, но, и ты меня не переубедишь, это мой долг и я тебе его обязательно верну.

– Хорошо дядя, а теперь послушай как ты можешь мне помочь.

– Ну наконец-то девочка ты меня о чем-то попросишь.

– Я хочу выйти в свет и не знаю кто кроме тебя может мне в этом посодействовать.

– Для начала тебе неплохо бы было восстановить отношения с семьей, хотя бы внешне.

– Я готова вернуться в семью, но не просто вернуться, а так, чтобы самой распоряжаться своей дальнейшей судьбой.

– Девочка, не пытайся обмануть старика, – дядя хитро прищурился, – ты хочешь стать во главе семьи.

– Ну какой же ты старик, – пробормотала я. Дядя по-прежнему, не отрываясь смотрел на меня. – Да дядюшка, ты прав. Ты поможешь мне в этом?

– Какой может быть разговор. Между нами, Лота, ты единственный нормальный человек в этой семейке, не извращенец и не тряпка.

– Дядя откуда ты это знаешь?

– Я это чувствую. Ты настоящая женщина. Ну говори, что мне надо делать.

– Расскажи мне для начала все последние новости.

2

Дворянское гнездо (Бета)

Обед подходил уже к концу когда к матушке вдруг подошел слуга и что-то прошептал на ухо. Судя по тому, как напряглось ее лицо, вести были удивительными. Какое-то время она задумчиво продолжала жевать, затем, решительно постучала ложечкой по фужеру. Все разговоры, стук вилок и звон бокалов смолкли. Все замерли и обратили свой взор на матушку, лишь один кюре продолжал неторопливо ковырять вилкой в блюдечке с салатом.

– Только что я получила неожиданное известие. Моя пропавшая дочь Шарлота, – ее взгляд уперся в отца – в сопровождении твоего брата Петера возвращается домой. Они будут здесь с минуты на минуту. Я думаю, что слуга, посланный предупредить нас, не на много обогнал их.

Словно желая знать, как мы отреагируем на эту новость, матушка обвела всех присутствующих пристальным взором. Стараясь не встретиться с ней глазами, я уставилась в свою тарелку, исподлобья наблюдая за остальными. Все были немного ошарашены. На лице отца чувство облегчения сменялось беспокойством и на оборот. Сорела была искренне удивлена и я ее понимала. Вырваться из пут этого дома и вернуться? Нет, здесь что-то не так. И лишь кюре взирал на все с безмятежно доброй улыбкой.

Новость действительно была неожиданной и удивительной. Моя сестра пропала более двух лет назад и все это время о ней не было ни слуху ни духу. Если считать и время проведенное в монастыре, то ее не было дома почти семь лет. Я помню, сколько было шуму и крику когда она сбежала со своим любовником из монастыря. Кюре метал громы и молнии. Матушка была в ярости. Еще бы, устроенная с такими трудами свадьба расстраивалась, а матушка почему-то очень ее желала. Кюре вообще не любил Шарлоту, она всегда ему перечила, и в монастырь ее отправили после того, как она прилюдно оскорбила его. Кюре очень злопамятный и неприятный человек. Грешно так думать о слуге божьем, но я бы на месте Лоты предпочла не встречаться с ним. Даже спустя столько лет, когда при нем вспоминали нашу сестру, на его лицемерной и приторно слащавой физиономии, прорезалась такая не прикрытая злоба, что нам становилось страшно и о Шарлоте в нашем доме вспоминать было не принято.

– Наверняка натерпелась на свободных хлебах и теперь приползла просить прощения. – Мать обращалась к кюре, но говорила громко, чтобы слышали все.

– Господь призывал нас спасать заблудших овец, если она искренне покается в своих нечестивых поступках и смиренно примет наложенную епитимью мы позаботимся о ней.

– Вы воистину святой человек и так добры к нашей семье. Мы все будем молиться за вас.

Ласковый взгляд матери отрывается от кюре и приобретя стальную твердость обегает сидящих за столом.

– Моя дочь чувствует себя виноватой, и боится одна явиться в мой дом. И воистину, у нее есть для этого основания.

– Дорога, ну зачем ты так. Это бог благоволит к нам и в милосердии своем возвращает нам утерянное дитя. Так будем добры и мы. – Отец старается смотреть в сторону. Последние годы он так редко имеет свое мнение, отличное от мнения кюре и матери, что его робкое замечание расценивается как вызов.

– Не вздумай перечить мне! – Взвизгивает она. – Это ты и твой братец всегда баловали ее, вместо того, чтобы доверить воспитание святому человеку. Этой мерзавки нужны деньги, она бросилась за помощью к дяде, но всеблагой господь покарал этого безбожника и он нищий. Поэтому твой братец и везет ее сюда, но она напрасно надеется здесь она ничего не получит!