Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I

Но и в ванне, обласканная теплой водой и мягкой пеной со странным, незнакомым запахом, Алька не могла избавиться от воспоминаний и, соответственно, размышлений о дальнейшем ходе событий. Распрощаться с эстрадой — нет, этого она никогда не допустит. Это даже не обсуждается. И если ради возможности выйти на сцену ей придется спать с Салом — ничего не поделаешь, она будет терпеть его притязания. В конце концов, терпела же она до позавчерашнего дня ежедневные притязания Таракана. Причем, терпела даже не за славу, не за возможность выходить на сцену, а всего-то, образно говоря, за тарелку супа! Нет, сцена — это все. И появилась Алька на свет именно для пения. В данном случае неважно, на какой именно свет она появилась. В каком бы мире она ни родилась, все равно она создана для сцены. И добровольно она с нее не уйдет. Она ляжет под кого угодно, лишь бы петь. Лишь бы ее кто-то слушал, лишь бы мир знал, кто такая Альбина Щербакова. Если нужно, она будет отдаваться Салу, как некогда Таракану, каждый день. Она будет к его услугам в любое время дня и ночи, лишь бы иметь доступ к сцене. Но Боже мой, как ей не хочется этого делать! Может быть, все же есть иная возможность остаться в зените славы, не будучи при этом Варенниковой подстилкой?

Выход должен быть. Он есть, его не может не быть. Его нужно только отыскать. Вопрос — где? К кому она может обратиться за помощью в этом мире? Кого она здесь знает? Утицкий? Отпадает. Судя по всему, он здесь, как и там — ноль без палочки. Больше того, еще и тряпка половая. Знать, что жена наставляет тебе рога практически на глазах у всей страны, и принимать это, как само собой разумеющееся и даже вполне достойное положение вещей, это уж самая последняя низость на Алькин взгляд. Даже если любовником жены является не кто иной, как знаменитейший продюсер Муравич. Муравич! Вот к кому она должна обратиться! Ведь он здесь — не просто едва знакомый человек, здесь он — ее бывший муж и экс-продюсер, а значит, она имеет полное моральное право обратиться к нему за помощью. Вот он, выход!

Радостная, Алька выскочила из ванны. Обмотавшись полотенцем, побежала в спальню, крикнув на ходу:

— Люся, позвони Иоанну Ильичу! Я отвечу из своей комнаты.

В спальне Алька сбросила полотенце с еще влажного тела и подошла к зеркалу. Полюбовалась собственной фигуркой: "Да, а я еще вполне ничего себе!", освещенная со спины яркими лучами солнца. Капельки воды поигрывали в солнечном свете, и Алька действительно выглядела великолепно, больше похожая не на живую женщину, а на статую, вылепленную гениальным мастером из странного симбиоза стекла и мрамора. И вдруг ощущение совершенства исчезло — сначала "статуя" перестала быть стеклянно-мраморной, на глазах превратившись в изваяние из дешевого грязного камня. Вслед за этим пропало и совершенство форм — изображение расплылось в ширину, причем не равномерно, а полосами: одна полоска влево, другая вправо, следующая опять влево. Потом и это изображение стало блекнуть, теряться на темнеющем фоне. И яркие солнечные лучи, все еще освещавшие сзади Альку, уже не отражались в зеркале, а словно тонули в нем. В первые мгновения Алька испугалась, но быстро поняла, что это, по всей видимости, опять открывается проход. Просто раньше она не видела, как это начинается, а видела только полную метаморфозу. Вернее, нет, она видела что-то в первое утро, но не обратила на это внимания, приняв за проблемы со зрением, и сразу прошла мимо, а, умывшись, застала на месте зеркала бесшумно плескавшееся вертикальное море.

С осознанием того, что проход открывается, испуг не прошел, а лишь поменялся. Теперь она боялась не непонятного, а того, что вот сейчас из зазеркалья выйдет настоящая Альбина, а ей, Альке, придется вернуться домой, к постылому Таракану. И Алька даже села на кровать и вцепилась в ее края, надеясь, что это сможет ее уберечь от возвращения. И тут раздался Люсин голос:

— Альбиночка, Иоанн Ильич в эфире, включите телефон!

Не сразу сориентировавшись, какой такой Иоанн Ильич ее беспокоит, отвлекает так не вовремя, Алька нажала зеленую кнопку на странном аппарате, видимо, являющемся телефоном:

— Алло, — а сама еще не знала, что говорить. Внезапное открытие прохода совсем выбило из колеи, все мысли, такие важные, разлетелись по разным уголкам сознания. Попробуй теперь собрать их в кучку!

— Здравствуй, Альбина. Слушаю тебя, — почти забытый голос давнего знакомого раздался прямо из коробочки.

— Здравствуй, Иван. Могу я с тобой встретиться? — а сама не отрывала глаз от прохода. Здорово будет, если сейчас здесь появится Альбина, а Алька растворится в воздухе.

— Встретиться можно, — после довольно продолжительной паузы ответил Муравич. — Что-то случилось? Мы не виделись столько времени, я думал, ты не хочешь иметь со мной ничего общего…

— Нет, Вань, что ты! Просто…, - Алька замешкалась. Что "просто"? Какие отношения были у Альбины и Муравича после развода? Не попасть бы впросак, а то Муравич может решить, что у нее с головой не все в порядке. — Просто занята была, да и ты сам все, в общем-то, понимаешь…