Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I

Однако несколько волновало Альку то обстоятельство, что Альбина до сих пор не попыталась вернуться домой. Неужели она не обнаружила странностей в поведении зеркала? А вдруг… Алька аж похолодела от ревности: а вдруг ей так понравилось быть женой Утицкого, что она просто не хочет возвращаться в этот мир, где она вынуждена расплачиваться за славу собственным телом? Чушь какая! Тут она платила телом по крайней мере не за до смерти надоевшие макароны и нищенское существование под крылышком ненасытного Таракана, а за славу, за всеобщее признание и любовь публики, за возможность иметь выход на сцену и петь, петь, петь, утопая в самолюбовании, в восхищении собою и собственным голосом, купаться в лучах софитов и благосклонно принимать восторг публики. Разве соизмерима такая плата? Судя по всему, Алька очень даже переплачивала за жалкое гнездышко в Москве и скудную пищу. А Альбина, напротив, очень даже дешево покупала для себя все прелести жизни. И все же она не возвращается… Неужто все-таки влюбилась в Утицкого?

Странно, Алька была уверена, что не любит мужа. Не только не любит, но и никогда не испытывала к нему теплых чувств. Однако сейчас, представив в его объятиях Альбину, почему-то сгорала от ревности. Ах ты, подлец, неужели не почувствовал разницу? Неужто не понял, что рядом с тобой — не Алька, а совершенно посторонняя женщина? Неужели тебе нравится ласкать ее, пусть максимально похожее на Алькино, но все равно чужое тело? Ах ты гад ненасытный, вечно тебе мало, никак не угомонишься, все равно, кто под боком оказался — жена ли, чужая какая тетка… Мерзавец, обманщик, изменник! Подлец!!!

5

За Утицким захлопнулась дверь и Альбина разрыдалась. Что происходит? Неужели она и в самом деле сошла с ума, как утверждает Утицкий? Неужели он действительно ее муж, и они женаты уже больше четырех лет? И она никогда не была замужем за Иоанном? И никогда не была певицей? Не жила в Мамсбурге, не имела домработницу Люсю? Неужели ей все это привиделось? Или она и в самом деле, как утверждает Утицкий, настолько насмотрелась сериалов, что двинулась головой? Или к сумасшествию ее привела неудовлетворенность жизнью и невозможность воплотить мечты в реальность?

Так или иначе, но она замкнута в этом странном мире. Утицкий с ней практически не разговаривает, обиженный за то, что в ее мечтах он оказался мужем Риты, в то время как честь быть Альбининым мужем выпала неизвестно за какие заслуги Муравичу. Накормив сумасшедшую супругу макаронами по-флотски, отрезал вилку от шнура телевизора и понес Альбину в так называемую спальню "лечить". Лечил долго и всерьез, выбивая дурь из ее бедной головы. Странно, но столь хамское поведение Утицкого Альбину почему-то и в самом деле успокоило. Нет, она не забыла о другой своей жизни, не поверила, что сошла с ума, но под его давлением уже допускала, что, пожалуй, действительно перебрала с мыльными операми. В перерывах между "процедурами" Альбина все еще пыталась убедить Александра в том, что ей не привиделась другая жизнь, рассказывала подробности, вспоминала некоторые события из супружеской жизни Утицких в то время, когда Ритка еще была ее подругой. Сначала он бесился от ее упорства, ругался на нее, но постепенно Альбина заметила, что ее рассказы стали действовать на него возбуждающе. Утицкий "лечил" ее до двух часов ночи, разбудил в шесть утра для очередной порции "процедур". И, казалось, выбивая из нее дурь, получал такой кайф, как никогда ранее. Интереснее всего оказалось то, что Альбина, ненавидевшая раньше Утицкого, с невероятным отвращением, практически насильно допустившая его в святая святых, с первых мгновений нежеланной близости почувствовала нечто, до сих пор ей неведомое. Она по-прежнему терпеть не могла Утицкого, но почему-то его проникновение в ее лоно вопреки ожиданиям оказалось вовсе не противно, а даже, пожалуй, приятно. Альбина прислушивалась к своим чувствам, с каждым толчком Утицкого в себе все больше ощущая некую неведомую раньше радость физической близости. Потом вдруг и вовсе перестала контролировать себя, словно провалившись в фантастически приятное небытие.