Авантюристка поневоле

Она бы рада была сопротивляться и не поддаться, но оставаться равнодушной к жарким, настойчивым поцелуям, от которых появлялась слабость в коленках и по телу начинали волнами гулять мурашки, Ли не могла. Дор, Рэн, наёмник, герцог — в несколько мгновений все эти мелочи стали незначительными, и она лишь из-за упрямства пару раз стукнула кулачками по широким плечам, а потом обмякла в крепких объятиях, уступив напору. Позади очень кстати оказался стол, к которому Эллиа мягко прижали, а поцелуй всё не заканчивался, страстный, обжигающий. Она уже начала задыхаться, когда наконец супруг смилостивился и оставил в покое её дрожащие, горевшие от напора сокучившегося мужчины губы. И Элли, как истинная женщина, попыталась оставить последнее слово за собой, хотя в теле уже бушевал пожар, разбуженный жарким поцелуем.

— Если бы кто-то не предпочёл свои заговоры знакомству с женой… — начала было она, но Рэн прервал, опрокинув Ли на стол и прижав её запястья к шершавому дереву.

— Молчи, женщина, и хватит со мной спорить, — низким, рокочущим голосом заявил герцог, и Элли увидела в глубине потемневших серых глаз знакомый огонёк. — Потом всё обсудим…

Снова нетерпеливый поцелуй, и Эллиа почувствовала, как ладони мужа стремительно скользят вдоль её тела и дальше, по бёдрам, поднимая юбку и безжалостно сминая ткань. А вот её собственные руки так и остались прижатыми к столу, и пошевелить ими Элли не могла. Но ей уже было не до возмущения произволом Рэна — горячие губы прижались к бьющейся жилке на шее девушки, и по коже волнами разбежались обжигающие мурашки, заставив судорожно вздохнуть и выгнуться навстречу. Тяжёлое, хриплое дыхание герцога музыкой отдавалось в ушах Эллиа, страсть опалила изнутри огненным факелом, и ей уже стало не до мелких обид. Ладони герцога пробрались под юбку, и от этих торопливых, грубоватых ласк она заводилась ещё сильнее, низ живота затопила знакомая болезненно-сладкая тяжесть, а между ног всё стало влажным и горячо пульсировало в ожидании смелых прикосновений.

Через несколько мгновений юбка Эллиа оказалась задрана аж до самой талии, ворот блузки, которую любезно одолжила хозяйка вместе с остальной одеждой, развязан и тонкая ткань больше не скрывала аппетитные холмики с призывно торчавшими вершинками. И когда губы Рэна переместились на соблазнительные округлости, Элли зажмурилась до золотистых крапинок перед глазами и не сдержала длинного стона:

— Да-а-а-а-а!..

Между тем, не отрываясь от приятного занятия, супруг уже добрался до белья, изрядно мешавшего им обоим, и когда наконец ненужная деталь одежды полетела на пол, пальцы Рэна нежно погладили сокровенное местечко, давно готовое к прикосновениям. Эллиа захлебнулась в водовороте ощущений, удовольствие растеклось по телу сладкой, тягучей карамелью, заполнив каждую клеточку. Девушка выгнулась сильнее, послушно раздвинув ноги, погрузившись в волшебные переживания и позабыв про недавние обиды. Умелые руки и губы любимого творили чудеса, даря наслаждение, от которого кружилась голова и тело превращалось в сгусток эмоций, и Эллиа забывала себя, отдаваясь на волю смелых ласк. И снова поцелуи, прикосновения, вспыхивавшая жаркими узорами кожа, натянутые до предела нервы — и наконец долгожданное ощущение наполненности, и серебристые звёздочки перед глазами…

— Моя… девочка… — хриплый, прерывистый шёпот заставил Элли тихо всхлипнуть, послушно податься навстречу резкому движению, и сильные руки стиснули в объятиях, в которых хотелось раствориться без остатка.

Мир померк, оставив их наедине друг с другом и чистым наслаждением, которое дарил древний, как сама жизнь, ритм, подчинивший двух людей, сделавших их одним целым. Эллиа улетала всё дальше от этой небольшой комнаты в домике на острове, и наконец натянутая внутри до предела струна лопнула, рассыпавшись миллионами искр, и не осталось ничего кроме волшебных ощущений, накрывших с головой, затопивших до самых кончиков пальцев на ногах.

Уже позже, когда они лежали в горячей ванной, умиротворённые и расслабленные, Элли, сев верхом на ноги Рэна, уставилась на него задумчивым взглядом, рассеянно водя пальчиком по груди мужа.

— Так что с твоей внешностью? Я же видела гравюру в книге, в доме Руолис, — задала она не дававший покоя вопрос. — На тебе ведь не иллюзия, да?

Герцог кивнул, сцепив руки на её талии и довольно улыбаясь.

— Это тайна нашей семьи, Элли, — просто объяснил он. — Мы обладаем не только сильными способностями к магии, но и умеем частично менять свой облик. Есть, так сказать, официальное лицо, и для своих, о котором знают только близкие люди. Например, как это, которое тебе известно, как наёмник Дор, — он хитро прищурился, в его серых глазах заплясали смешинки.

Ли фыркнула и несильно плеснула в него водой.

— Интриган, — добродушно проворчала она, уже отойдя от вспышки возмущения. — Почему сразу было не признаться мне во всём?

Тут его светлость изволила слегка смутиться и отвести глаза.