Авантюристы

— А случись что, мне там одной сидеть, смерти дожидаться?! — крикнула в ответ девушка. — Меня бросишь, как истопку с ноги, а сам в непотребные дома подашься оргиев устраивать!

Лодку сильно качнуло. Катерина судорожно схватилась за борт. Ее глаза расширились от страха.

— Вот погоди, вернемся на берег, я те покажу оргиев, — тихо добавила она, втягивая голову в плечи.

— Эх, не потопнуть бы! — отозвался Никитка. — Я-то плаваю, как колун!

С неба упало несколько тяжелых капель.

— Ежели порох замочит, тогда кранты, отвоевались! — отшельник озабоченно посмотрел вперед. — Правее забирай. Вон они, теперь уж недалече!

— У тебя все готово, Робинзон? — выправляя лодку, спросил Нарышкин. — Может, уже пора?

Никитка неожиданно стал серьезным.

— А оно того стоит? — спросил он, испытывающим взором глядя на Сергея.

— Стоит, — коротко ответил Нарышкин. — Пали!

— Эх, мать честная! — отшельник прицелился и запалил фитиль.

Перекрывая грохот небесный, пушка выметнула из себя пламя. При этом она подпрыгнула. Хруст, раздавшийся от удара орудия о дно лодки, услышан не был — у всех заложило уши. Ядро просвистело прямо перед носом парохода, срикошетило об воду, отпрыгнуло от нее, словно удачно пущенный плоский голыш, и взбило султан брызг неподалеку. В первой лодке послышался дружный стон разочарования.

— Не попал! — воскликнул Нарышкин.

Никитка покраснел, точно обваренный.

— Разве на этакой волне мыслимо с первого разу попануть? Это тебе не лапоть сплесть, тут пристреляться надобно! А ну, подай мне банник!

— Давай, Никитушка, давай пока они не ушли!

— Даю! — воскликнул Никитка, посылая в дуло новый заряд.

С трудом балансируя в качающейся на волнах лодке, он затолкал в пушку второе ядро.

— Тут вода! — вскрикнула Катерина, указывая пальцем на фонтанчик, бьющий из днища. — Вон уже сколько натекло!

«Гроза морей» сорвал с головы картуз:

— На, вот, держи, будешь вычерпывать!

Снова адски грохнуло, но уже над головой. Небеса, казалось, разверзлись, обрушив вниз потоки воды. Пароход почти скрылся из виду за стеной ливня. Мгновенно все вымокли до нитки.

— Прикройте меня! — закричал пушкарь. — Я заложил весь порох, что был!

Сергей бросил весла и растянул над запальным отверстием венгерку. Вода прибывала. Ее в лодке теперь было уже выше щиколотки.

— Давай, голубчик, давай… — торопил Нарышкин.

— Эх, была не была! — Никитка перекрестился. — Ну, куда бог пошлет…

Прикрываясь от дождевых струй, он вновь запалил фитиль… А дальше произошло то, чего никто из находившихся в лодке предугадать не мог. Раздался страшный грохот. Пушка плюнула огнем и едким дымом, стремительно отпрыгнула назад и пробила корму. Через мгновение где-то впереди за белесой вуалью дождя прогремел взрыв. Яркая вспышка разодрала пелену ливня.

— Кажись, попали! — немного обескуражено констатировал Робинзон.

— Тонем! — не своим голосом закричала Катерина.

Вода стремительно прибывала, и лодка, которую заливало теперь и сверху и снизу, погружалась все быстрее.

— Пушку долой! — воскликнул Нарышкин, мощными гребками пытаясь сократить расстояние между тонущей лодкой и пароходом Трещинского.

— Я ее не брошу! — крикнул в ответ Робинзон.

— За борт ее, дурень, не то потонем все! — приказал «Гроза морей», не прекращая отчаянно работать веслами. Бросай, я тебе новую куплю!

Робинзон всхлипнул, обхватил горячий ствол двумя руками и, поднатужившись, вытолкнул тяжелое орудие из лодки. При этом он не устоял на ногах, поскользнулся и тоже повалился за борт.

— Он же плавать не умеет! — взвизгнула Катерина, не переставая, однако, вычерпывать воду картузом.

— Держись! — крикнул ей Нарышкин и прыгнул вслед за отшельником.

Он нащупал барахтающегося в воде Никитку, ухватил его за рукав и потянул на себя. Рукав подался легко, так и оставшись зажатым в ладони Сергея.

«И впрямь поизносился весь…», — успел подумать «Гроза морей», вспомнив живописные лохмотья отшельника. Он набрал побольше воздуха, нырнул и успел подцепить идущего топором ко дну Никитку за шевелюру. Темная вода завертела, закрутила обоих. Перед глазами Сергея поплыли круги…

Выныривали, как показалось, бесконечно долго. Волга-матушка никак не хотела выпускать из своих цепких объятий…

Первое, что увидел Нарышкин по возвращении на поверхность, был нависающий над ним на расстоянии сажени борт парохода. Лодки с Катериной нигде не было видно. Сергей закашлялся и подтянул к себе обмякшее тело Никитки. Держа отшельника одной рукой так, чтобы его голова была на поверхности, он с трудом подгреб к пароходу и ухватился за свисающий вниз обрывок каната. «Кострома» глубоко сидела в воде, накренившись на правый, ближний к Сергею борт, вдоль которого покоилась смятая, искореженная взрывом труба. Часть надстроек и борта было разрушено, волны плескались выше ватерлинии, грозя захлестнуть палубу. Пароход развернулся теперь поперек течения. Из его стального нутра валил густой пар вперемешку с дымом.

— Ты что ко мне присосался как гроздь! — отплевываясь, высказался Нарышкин, стараясь привести отшельника в чувство.

— Сам присосался! — булькнул Никитка и зашелся кашлем, хрипя и выплевывая воду.