Авантюристы

«…Копать два аршина вглубь …поклажи сей котел малый пивной денег татарских, серебряных. Осемьнадцать брусков литых золота. Да еще перстней золотых и иных мелких статей золотых и серебряных без счету. Да рукавица жемчугу, образа старинные в окладах дорогих… (дальше стояло пятно, скрывающее под собой часть записи)… лжица церковная золотая, каменьев разных мало неполная, да с рухлядью… два сундука, да посуды церковной два пуда, да серебряных денег около пуда с половиною…(заканчивался же этот список весьма странной фразой)……а сундуки те трогать не моги… …знахарь… …заклятье…»

Далее запись обрывалась, окончательно похороненная под большим бурым пятном.

— Вот это да! — Нарышкин присвистнул и тут же сам себя одернул, оглянувшись на входную дверь. — Хорошо. Все это очень заманчиво. Возможно даже, что все это так, и ты не врешь…

— Помилуйте, сударь, только Вам вздумал открыться. — Степан укоризненно покачал головой.

— Ну а те, на улице, они откуда узнали?

— Сам не понимаю, сударь! Ей богу ведать не ведаю. Только управляющий этот, что мне доверился, не своей смертью помирал. Прибили его шибко! Может стать, как раз те, кто его жизни лишил, и нас с Катенькой выследили, чтобы тоже того… ухайдокать.

— Постой, постой, — Сергей отодвинул штору, пристально вгляделся в черный провал двора. Шел дождь, и капли серебристыми стрелами, высверкивая возле освещенного окна, стремительно таяли в сырой темноте дворового колодца.

— Говоришь, прибили?… Прямо беда с этими управляющими. Мрут, как мухи. — Нарышкин снова взял в руки листок с кладовой записью. — Два аршина копать… — он помахал листком перед носом Степана. — Где копать? В каком таком месте копать?

— В усадьбе, — Степан настороженно посмотрел на разгорячившегося Нарышкина. — В усадьбе, сударь, где же еще?

— Черт побери! — взвился Сергей. — В нашей необъятной Матушке России тысячи помещичьих усадеб. И даже у меня есть, будь она неладна!

— Так ведь я, сударь, о чем Вам и толкую? — удивился Степан. — Ваша усадьба эта самая и есть!

— Как это, моя? Постой, постой… погоди, дай сообразить… — Сергей прошелся по комнате. — Так ты хочешь сказать, что клад спрятан у меня в имении, верно?

— Точно так, — согласно кивнул Степан.

— Но все это как-то… как-то… — Сергей пытался подобрать нужное слово. — Ну, в общем, все это как-то необычно… Почему же именно у меня?

— Так уж оно, значит, вышло, — пожал плечами Степан. — Ничего уже тут не попишешь. У Вас, стало быть, все и зарыто!

Нарышкин прищурился:

— Постой-ка, это что же тогда получается? Это, стало быть, мой управляющий Петр Кузьмич, он и есть тот самый человек, который тебе перед смертью все рассказал?

— Он самый, Петр Кузьмич и есть! — хлопнул себя по колену Степан. — То есть был, царствие ему небесное…

— Так почему же мой управляющий, этот хитрован, тебе, прощелыге, открылся?

— А я так думаю, сударь, что деваться ему, стало быть, некуда. Одна дорога — на тот свет. А богатства туда с собой не заберешь.

— Ну так и что ж. Ты-то тут при чем?

— А при том, сударь, что Катерина-то моя Петру Кузьмичу — крестница. Видать, хотел он ее перед смертью облагодетельствовать. Своих-то деток бог не дал… А еще, говорит, «на храм толику того золота положи, Степа, мне на том свете послабление выйдет…».

— Ну и дела! — Сергей развел руками. — Петру Кузьмичу конечно земля пухом и все такое. Но где же копать ее, эту самую землю, чтоб до клада дорыться? Имение мое, хотя и не очень в смысле доходов, однако же, землицы будь здоров. (Он подлил себе хлебного.) Жизни не хватит все перелопатить. Где именно искать, Степа?

— Карта, сударь, у меня имеется…

— Ну? — Нарышкин в нетерпении протянул руку.

— У нас с Катюшей, Сергей Валерианович, окромя карты этой и нет ничего.

— Боишься, что я себе все присвою? Ну, так и есть, боишься!

— Боюсь, сударь, по миру пойти, — Степан почесал всклокоченную шевелюру и снова потрогал скулу. — Вы, Сергей Валерианыч, понятие тоже иметь должны. Нам с Катей и малой толики может хватить — такое богатство…

— Ну, это еще как сказать. Во-первых, не такое уж и большое, судя по записи. Дворцов не настроишь. А во-вторых, может, там уже и нет ничего!

— Как это нет? — обиделся Степан.

— А так и нет. Может, уже кто-нибудь взял да и выкопал.

— Как это выкопал? С каких таких блинов?