Авантюристы

— Миль десять делаем. Маловато будет. Так ни в жисть не догоним. Вот ежели парусов набавить… — он покопался в трюме и вернулся оттуда с нестерпимо смердящими рыбой кусками старой парусины и бухтой такелажного троса.

Старый моряк принялся орудовать большой иглой, сшивая остатки старых парусов, затем с обезьяньей ловкостью вскарабкался на мачту, закрепил трос, спустился, снова взобрался наверх, и вот уже рядом со стакселем заполоскал, надулся ветром еще один косой парус.

— Ну вот, — удовлетворенно крякнул Терентий, осматривая работу. — Кливер готов. Теперь все шустрее побежим. А вот, ежели еще бизань на корме изловчимся поставить, то, пожалуй что, можем и нагнать!

Остаток дня до вечера прошел почти без происшествий, вплоть до того момента, когда встречный пароход, громоздкий, двухтрубный «американец», с которым едва разошлись, взбил изрядную волну. Шлюп, казавшийся рядом с пароходом совсем крохотным, так качнуло, что сидевший у левого борта Степан кувыркнулся через голову, прочертив в воздухе босыми пятками дугу и через секунду оказался в воде за кормой.

— Он не умеет плавать! — всплеснула руками Катерина.

— Полундра! — закричал Терентий. — Человек за бортом! Табань!

Дядька, не раздеваясь, прыгнул в воду и в несколько гребков оказался рядом со Степаном, который, молотя во все стороны руками, хрипя и отплевываясь, уверенно шел ко дну.

Положение могло стать критическим, так как шлюп бежал себе вперед и «табанить», как видно, не собирался. Его неопытный экипаж не успел ничего предпринять. Все сидели, как завороженные. Только Катерина, раскачивая суденышко, металась от борта к борту.

— Сергей Валерьянович…Сережа! Сделайте же, что-нибудь! — взмолилась она, цепляясь за снасти и пытаясь разглядеть среди солнечных бликов, пляшущих на волнах, голову тонущего отца.

Нарышкин вскочил и, распустив бухту троса, обмотал его вокруг пустого бочонка из-под солонины. Закрепив за мачту конец бухты, «Гроза морей» метнул бочонок за корму.

«„Сережа“, — подумал он. — Это что-то новое!».

Вдохновленные его поступком, остальные члены экипажа тоже кинулись на подмогу. На борту шлюпа возникла сутолока и неразбериха. Кто-то с силой дернул за снасти, и кливер, сшитый из старой парусины, оборвался, грязной ветошью повиснув на рубке. При этом навалились на румпель и едва не сломали его. Шлюп тут же рыскнул в сторону и лег на другой галс. Паруса заполоскали на ветру. В довершении всего, движимый желанием помочь Аскольд сбросил за борт тяжелый ржавый якорь. А поскольку якорный канат закрепить он не озаботился, тот вместе с якорем в мгновение ока бесследно канул на дно Волги.

И все-таки Терентий, поддерживая одной рукой на плаву мертвой хваткой вцепившегося в него Степана, смог подгрести к бочонку и ухватиться за него. Подтянуть обоих «купальщиков» к шлюпу, рыскающему на речных волнах из стороны в сторону, оказалось тоже делом непростым. Однако тут экипаж суденышка проявил больше слаженности, и через несколько минут Терентий и Степан были снова водворены на борт.

— Спасибо вам, — тихо сказала Катерина Нарышкину. — Век, сударь, не забуду!

— Не за что, — Нарышкин пожал плечами.

«Только что называла меня „Сережа“, а теперь опять — „сударь“! Вот и пойми этих женщин!», — раздраженно подумал он.

Глава девятая В ТУМАНЕ

«Чтоб утонуть в реке,

В нем сердце слишком робко,

К тому же, господа,

В воде не тонет пробка».

(Д. Д. Минаев)

К вечеру ветер переменился. Задул с берега. Стало прохладно. Терентий, снова взявшийся за румпель, вынужден был постоянно менять галс, чтобы продолжать двигаться прежним курсом. К ночи ветер стих совсем, и от поверхности воды, нагретой за день, стал ползти густой туман. Паруса захлопали и безжизненно повисли. Теперь шлюп дрейфовал лишь по воле течения реки. Вскоре прямо по курсу возник из тумана силуэт поросшего лесом острова с длинной песчаной косой.

— Надо приставать! — озабоченно высказался Терентий. — В этаком молоке ни единой зги не увидать!

— Не догоним! — зло ответил Нарышкин, вглядываясь в сгущавшийся белесый сумрак. — Трещинский уже верно до Казани добрался!

— Ну, это уж больно шустро, — покачал головой дядька. — Они тож, поди, сейчас где-либо на якорь стали. Такая непролазь, что на мель сесть вся недолга. Переждем тут, а как распогодится, двинем дале. Все одно ветру нет!

Чтобы пристать к берегу, всей команде пришлось спрыгнуть в воду и, протащив шлюп по мелководью, через густой камыш пришвартовать его к стволу старой корявой ветлы, росшей на склоне.

Через некоторое время туман сгустился настолько, что разглядеть что-либо на расстоянии всего нескольких саженей стало совершенно невозможно. С реки доносились тревожные крики пароходов.

— Гуди, не гуди, а выход один — к берегу приставать, — резонно заметил Терентий.

— Что там у нас на ужин? — поинтересовался Нарышкин, помогая вытаскивать на берег пожитки.

— Утица с черносливом, расстегайчики купеческие и всякое разное крембруле с манпасьенами, — хмуро съехидничал Степан.