Авантюристы

– Хм, это заметно. Но полюбовник наверняка есть? – поинтересовался гость.

– Вам-то чего? Есть ли, нету ли? Зачем пришли? Хотите меня, как девку использовать – не выйдет. Я сама решаю: где и с кем! – отрезала Варвара.

– Поди, гордячка-а-а! – протянул «приказчик». – Ладно, пришёл я по делу.

Варя удивлённо вскинула брови, и начала теребить наполовину расплетенную косу.

– Дай переспать на своих волосах: вон у тебя коса, чуть не до колен. Прямо Варвара – краса, длинная коса.

Девушка окинула косу за спину:

– А хоть бы и Варвара! Шпионите за мной, и имя выяснили! – возмутилась она. – Думаете за меня заступиться не кому?!

Гость утвердительно кивнул:

– Так и думаю. Скупщик твой, и он же – раз в неделю любовник, не станет себе осложнять жизнь: ему это ни к чему. Я же могу доставить тебе множество неприятностей, если не согласишься.

– На что? Спать с вами? – уточнила Варя.

– Не только. Я – Глеб Панфилов, управляющий дома купца Хлебникова, что на Рыбинской улице. Хозяину нужна прислуга: дом новый, купленный недавно, так что у тебя есть шанс начать честную жизнь. Ко мне же будешь приходить каждую ночь во флигель и страстно любить, – гость игриво подмигнул девушке. – Небось, скупщик-то научил различным премудростям? А? Может сразу и начнём?

Варя оторопела: сначала её охватило непреодолимое желание выставить Панфилова прочь, но что потом – идти воровать на Охотный ряд? Она ещё раз взглянула на мужчину: не дурён собой, светлые волосы, крупные наглые серые глаза с чертовщинкой, одет с иголочки, не стар – лет тридцати не большее – что и говорить, на роль покровителя и любовника подходит вполне.

– Хорошо, я согласна.

– Вот и славно. Паспорт у тебя в порядке, – поинтересовался Панфилов.

Варя кивнула.

Управляющий подошёл к девушке:

– А теперь я хочу получить задаток, – он страстно впился ей в губы и тотчас начал мять полную грудь девушки.

Ночь прошла как в бреду. Утром Варвара едва смогла подняться с постели, её новоиспечённый любовник был страстным и ненасытным – шутка ли шесть раз за ночь, между ног у неё всё болело. Неожиданно девушка почувствовала некую сладостную истому. Женское естество Варвары желало этого наглого, дерзкого управляющего, ворвавшегося в её устоявшуюся и размеренную жизнь.

Глава 2

Через два дня Варвара приступила к своим новым обязанностям. Панфилов, отвечавший за набор прислуги, дал девушке отличную рекомендацию, мол, служила в доме некоего купца Гордеева, что в Хамовниках, да тот мерзавец обижал её и домогался.

Сам Хлебников не был знаком с Гордеевым, будучи купцом первой гильдии, он не мог знать всех захудалых московских торговцев, выбившихся в низшую третью гильдию, поэтому по поводу Варвары Ивановны Зиновьевой, вопросов не возникло. Раз сам управляющий ручается за девушку, значит она того заслуживает.

Варвара, расположившись в маленькой комнатке в домике для прислуги, облачилась в форменное синее платье с белым кружевным воротничком, кипельно-белым передником, пышным бантом на голове, и направилась в покои хозяйки. Та же распорядилась разобраться со старыми вещами, брошенными в кладовку после переезда: что по приличней оставить, а что негодное – отнести на паперть нищим.

Варвара с энтузиазмом принялась выполнять указания барыни, женщины немолодой и по виду болезненной, но доброй; поговаривали, что она никогда не кричала на прислугу, а если та провиниться – журила по-матерински.

К своему великому удивлению, девушка обнаружила среди «старого хлама» наряды хозяйки, правда уже вышедшие из моды лет десять назад, но в отличном состоянии и сшитые из прекрасных дорогих тканей. Она почистила их и отложила в сторону, собираясь отнести на паперть, как и велено… Неожиданно девушку посетила мысль: а зачем на паперть, когда она может всё это добро отправить своему бывшему любовнику на Сухаревку, скажем, по рублю за платье, а их набралось порядка десяти, и все хороши – одно краше другого.

Мимолётно в душе всколыхнулись сомнения: ведь она обещала управляющему начать честную жизнь… Ну и что? Ведь она не крадёт – просто вместо нищих эти платья получат на Сухаревке: вот и всё, никакого воровства!

Затем Варя принялась за старую обувь: та же картина – чуть стоптан каблук и сразу – в кладовку! Невиданное расточительство! Девушка вспомнила, как всё детство проходила в залатанных платьях и рваных башмаках, вечно «просящих каши», в то время как её покойная мать ни в чём себе не отказывала.

«Ну, нет! Никаких нищих – всё на Сухаревку! За всё рублей пятнадцать получить можно», – решила она.

* * *

Сказано – сделано. На следующий день после уборки в кладовой, Варя погрузила хозяйское добро на телегу и, сама сев на козлы вместо кучера, направилась на Сокольническую заставу, далее по Стромынке на Садово-Спасскую, а там и до Сухаревки – рукой подать.

Она по-хозяйски подрулила к знакомому скупщику:

– Принимай, добро! За всё хочу пятнадцать рублей!

Тот со знанием дела оглядел телегу с добром, пощупал материю платьев, мельком глянул на обувь и удивлённо спросил:

– Ты чего, Варька, барский дом обнесла али «восьмёрки крутишь»[8]?