Авантюристы. Книга 2

Через две недели Серега с Мишкой стояли перед уже знакомым домом в Нижнем Новгороде и провожали семейство Кулибиных в Москву. Для этой цели наняли три крытых возка с печурками, трубы которых пускали клубы дыма и хозяева, поклонившись на прощанье дому, уселись в них, перекрестившись.

– Мы, Иван Петрович, будем раньше вас. Дом закроем и, ключи вам привезем. Скатертью дорога. Трогай!– махнул Мишка рукой кучерам.

Имущество, предназначенное к перевозке, было аккуратно упаковано в короба и сундуки, отдельно были увязаны и сложены узлы с мягкой рухлядью.

– Вот ведь,– хлопнул себя по лбу Серега.– Забыл спросить, в кабинете все перетаскивать или то, что приколочено, пусть остается?

– Ну, ты тормоз, Серый. Все что нужно перевезти сложено вот в эту кучу. Иван Петрович все сам оторвал, что было прикручено и решено с собой взять. Лапоть.

– Ладно, сапог, давай действуй. Я сегодня с утра не позавтракал. Проспал. Обедать пора.

– Интересное кино. Чем же ты ночью занимался, болезный? Бессонница напала?

– Я женатый или где? Аннушка под боком сопит и не уснуть, хоть ты тресни. А еще всю ночь кто-то под окнами топтался.

– В смысле?

– Понимаешь. Встал я покурить. Не спиться что-то. Думаю, курну слегка. Ну, вышел, в курилку. Вентиляцию включил – в смысле форточку распахнул, стою, значит, здоровье укрепляю и вижу, топчется кто-то. Тень прыгает. Высунулся, точно какой-то ханурик скачет у забора. Мороз же 20-ть градусов. Он, правда, в тулупчике волчьем, драненьком и катанках, но все равно видать не сахар. Потом смотрю еще один хмырь подошел и что-то первому стал вдалбливать. Буквально ладонью в лоб. Долбит и на мой дом второй рукой машет. Минут пять долбил. Этот, первый который ханурик, прыгать перестал и с покорностью перетерпел.

На «спецуру» похоже. Пасут никак нас. Ты за собой не замечал «хвостов»?

– Я что, с оглядкой хожу? Хотя замелькал тут вокруг меня один господин не понятный. Попался несколько раз на глаза и все как-то вел себя не правильно.

– Ну, если попался тебе лопуху на глаза, то и сам видать лопух еще тот,– Серега присел на табуретку почему– то не упакованную хозяевами.

– Сам видать выстругал Петрович, сидеть одно удовольствие, вон чего с ножками вытворил. Вроде все в разные стороны смотрят и закреплены вроде не прочно, а сидеть мягко поэтому,– похвалил табуретку Серега и рухнул на пол вместе с ней, сложившейся на сторону.

– Блин, руки отломать такому умельцу. Сапожник без сапог. Ноги закрепить, как следует не может. Зараза!– зашипел Серега, потирая ушибленный локоть.

– Это Господь тебя смиряет, Серый. Чтобы не создавал кумиров и не злословил ближнего,– злорадно ухмыльнулся Мишка, усаживаясь на короб.

– Тебя что ли злословлю? Это когда же, что-то не припомню?

– А «лопух»?

– Лопух – это не злословие – это констатация факта. У тебя на пятках филер топчется, а ты…

– А я чист, «аки голубь» и готов этому «филеру» рассказать почти все, за исключением мелочей, самых пустяшных. Я имею в виду нашу коммерческую деятельность в веке 18-ом. Пусть топчутся.

– А тебе не интересно кто?

– Теперь интересно. Обязательно по возвращении познакомлюсь поближе. Если нами занялась какая-нибудь «спецура», то наверняка не только топчется по пяткам и у забора твоего, но и людишек внедрила к нам в фирму. Нужно заняться проверкой сотрудников. Завербовать тоже могли кого-нибудь. Народу нового набрали мы только в последнем квартале прошлого года человек пятьдесят. Придется объезжать все производственные точки. Но мне кажется это кто-нибудь из среднего звена управленческого. Там тоже новые люди принятые есть и, старым никому веры абсолютной у меня нет. Так или иначе, всегда есть возможность заставить человека стать осведомителем. Деньги, шантаж и прочие примочки дерибасовские. Государева если контора, то на верноподданические чувства могут давнуть, чтобы сэкономить на оперативных расходах. Ну а ежели конкуренты, то, скорее всего – презренный металл.

В Москве начиналась ранняя весна. Зима была малоснежной и старики озабоченно хмурились, на жизненном опыте убедившись и приметив закономерность, когда за малоснежной зимой следовало засушливое лето.

– Каб не пришлось ноне лебеду есть, как десять лет назад,– сетовали старички, шлепая по снежной жиже.

Дороги раскисли, вскрылись реки, и половодье понесло льдины. Но по ночам еще подмораживало и из соседних лесов на окраины Москвы начали забегать стаи волков, рыская по кривым улочкам и наводя ужас на дворовых кобелей. Ночные выстрелы стали не редкостью. Имеющие в хозяйстве огневой бой, пугали серых.

– Скоро еще медведи из берлог повылезают и тоже припрутся за добычей,– пророчествовал Серега.

– Чего это они попрутся в Москву? – Аннушка налила чай в кружку и поставила ее перед Мишкой.

– А куда? Понятное дело что сюда. Голод не тетка.

– Сроду такого не помню,– возразила Аннушка.

– Так и лет-то тебе. Поживи с мое. Я как-то стаю тигров видел в лесу. Из Африки видать забежали. Зубы, во,

– Серега взял в руку нож столовый.– Не, этот маловат. Раза в два подлиннее были.