Авантюристы. Книга 7

Ганс припер из кухни стол с табуретками и замер в ожидании распоряжений офицеров.

– Тащи, Ганс, барахло наше из машины. Мы здесь дня на три,– скомандовал ему Сергей и кивнул Семенову.– А ты садись, в ногах правды нет. Табуретку возьми и присядь. Голова кружится?

Семенов кивнул и присел в угол, переместившись в него с табуретом.

– Сейчас осмотрим твою рану и решим что делать дальше.– Сергей принялся разбинтовывать повязки и присвистнул, увидев залитый кровью глаз. Полез в аптечку, промыл его и удовлетворенно кивнул: – Повезло тебе, парень, приклад вскользь прошел. Кожу снес, а глаз цел остался,– сложив из ваты и бинта тампон, Сергей смазал глаз мазью ландышевой, пройдясь ей и по тем ранам, что на голове, перебинтовав голову свежими бинтами.

– Пару дней походишь Кутузовым и все будет в лучшем виде,– сообщил он пленному и тот уныло взглянул на него снизу вверх, особенно не проявив энтузиазма. Конечно, сейчас Семенову было гораздо лучше чем всего час назад, но неопределенность его положения угнетала больше, чем мучавшие голод и жажда. Сергей сунул ему пилюлину энергетика и флягу с водой в руки.

– Выпей таблетку и запей водой. Это витамин. Легче станет гораздо,– объяснил он и Семенов, послушно проглотив лекарство, запил его флягой воды, высосав ее до последней капли.

Вода ему показалось такой вкусной, что он даже потряс пустую уже флягу, вытряхивая из нее последние капли в рот. Михаил улыбнулся сочувственно и сунул ему в руку еще одну, которую Иван Ефимович выпил уже не так поспешно и жадно, но выпил опять всю.

– Достали вас лагерные порядки, Иван?– посочувствовал ему Сергей.– Давайте знакомиться. Это Карл, я Фридрих, а вас как нам называть?

– Зовите, как звали,– Семенов вернул флягу и попытался встать.

– Сиди, Иван. Сейчас будем обедать. Ганс, проводи пленного к рукомойнику и обеспечь мылом и полотенцем. Видишь человек не умывался давно,– Ганс щелкнул каблуками и поманил русского за собой: – Комм шнель,– вернулись они минут через десять и умытый Иван выглядел уже не так зачуханно, как до умывания. И пахло теперь от него несколько терпимее. В основном ландышем. Ганс обеспечил русского не только мылом, но так же бритвой и свежевыбритое лицо его даже помолодело, освобожденное от недельной щетины, лет на десять не меньше. И только настороженно глядящий глаз, по-прежнему указывал на то, что возраст у этого человека понятие совершенно не зависящее от внешнего вида. Последние недели жизни, добавили в этот взгляд столько же опыта жизненного, сколько все предыдущие годы и в сумме это тянуло лет на восемьдесят. Ганс убежал на ближайшую кухню с котелками, а пришедший Эрих Фишер, швырнул на табурет комплект обмундирования рядового Люфтваффе. Глаз у него оказался точным и Ивану все оказалось впору. Даже с сапогами Эрих не промахнулся, четко определив размер ноги пленного.

Форма была уже второй категории, т.е. бывшей в употреблении, но не штопанной, а сапоги и вовсе были новыми. Переодевшийся пленный выглядел в ней вполне похожим на немца и даже его темно-русые волосы не наводили на мысль, что это не так. Раненый немецкий солдатик, сидел на табуретке и если бы не унылое выражение лица, то узнать в нем прежнего Семенова было бы затруднительно, пожалуй, даже давешнему шутце, любителю изуверских методов воздействия на пленных. Лицо же обличало его носителя на все сто процентов, оно говорило,– «Я узник лагеря».

– Скажи, Иван, ты кем был на гражданке?– задал ему вопрос Михаил.

– В колхозе я работал трактористом и шофером,– ответил Семенов, облизывая пересохшие опять губы.

– Опять пить хочешь?– Михаил вышел и вернулся с канистрой.– Пей сколько влезет,– поставил он ее у ног Семенова и протянул ему солдатскую кружку. Пленный кивнул и принялся наливать в нее воду из полной канистры, стараясь не проливать мимо.

– Колхозник, значит. А военная специальность у тебя какая?– продолжил расспросы Михаил.

– Действительную в кавалерии служил. Пулеметный взвод, а в эту войну в автобате, потому как права у меня на вождение автотранспорта теперь есть,– ответил Семенов, отрываясь от первой кружки воды.

– Стреляешь, значит, хорошо?– в ответ на вопрос этот Семенов неопределенно пожал плечами: – Умею,– буркнул он, опять отрываясь от кружки.

Глава 7