Авантюристы Просвещения

В это время в Петербурге борются две партии: войны и мира. Екатерина II и братья Орловы настаивают на ведении войны до победного конца и на сохранении за Россией ее завоеваний, тем паче что Григорий Орлов, видимо, рассчитывает сам стать молдавским господарем, тогда как Панин призывает частично отказаться от новых земель ради всеобщего мира и настойчиво разъясняет Г. Орлову принцип европейского баланса сил[537]. В октябре 1771 г. Панин предлагает Государственному совету снять требование о независимости Молдавии и Валахии. Месяц спустя Екатерина II соглашается с ним. После заседания Совета от 5 декабря 1771 г. это решение становится окончательным[538].

В ту пору полковник Билиштейн, как он себя именовал, женится на юной молдавской княжне Ирине Росетти. Ему 47 лет, ей 15–16, она богата, знатна, ее предок Антон Росетти сто лет назад был господарем Молдавии. С 1769 г. члены семьи Росетти участвуют в переговорах с Россией; один из их родственников по женской линии Маноил Жеани Росетти в этот момент стал господарем Валахии (май 1770 г. – октябрь 1771 г.). Поскольку в XVIII в. молдавские девушки до замужества содержались почти что под замком и нередко своего суженого впервые видели в церкви, румынская исследовательница И. Михаила предположила, что Билиштейн познакомился в Яссах с братьями Ирины, занимавшими видные должности при дворе (родители умерли, когда ей было два года), вскружил им голову своими планами, и они заключили союз. Если по проекту Билиштейна княжества обретут независимость, то он благодаря родству с одним из наиболее влиятельных семейств может претендовать на высокую должность в стране и получит богатое приданое. Мемуары Николаи подтверждают, что Билиштейн разработал свой план вместе с молдавскими родственниками.

Возможно, что распространение республиканских идей в Молдавии отчасти связано с масонством, принесенным в страну русскими офицерами. В Яссах возникла воинская ложа «Марс», которой руководил П. И. Мелиссино. В начале XIX в. члены семьи Росетти принадлежали к ордену и активно боролись за независимость страны. Но в трактате Билиштейна не заметно масонской фразеологии.

Барон возвращается в Петербург и в феврале 1772 г. представляет проект императрице, утверждая, что делает это с дозволения фельдмаршала Румянцева, который прочел его сочинение. В сопроводительном письме он просит в награду за восьмилетние труды чин действительного статского советника и должность великого канцлера Молдавии.

Мои труды понуждают меня желать этого места, чтобы пуще послужить Вашему Императорскому Величеству и Империи, а заодно провинции оной. Тот, кто теперь занимает этот пост, не в тех летах и не в том положении, чтобы послужить отчизне своей в нынешних обстоятельствах. Осмелюсь сказать, что в надеждах своих диван и дворянство давно уже предназначают меня на это место; а брак мой с девицей из первейших семей провинции делает меня для того подходящим; все от милости Вашего Императорского Величества зависит[539].

Ему кажется, что мечты сбываются, что он наконец сможет практически разрешить вопрос, поставленный им в другом мемуаре пятнадцать лет назад: «Должны ли государи сделать народы настолько полезными и счастливыми, насколько возможно?» (Les souverains doivent-ils rendre les peuples autant utiles et autant heureux, qu’il est possible? август – октябрь 1757 г.).

Лотарингец сетует в письме к императрице на трудности избранной им карьеры.