Авантюристы Просвещения

Другое дело, что зона интересов России в XVIII в. стремительно увеличивается и будет расширяться до конца столетия: вспомним Персидский поход Валериана Зубова, прерванный Павлом I, и казаков, посланных императором в Индию[376]. В нее включается не только Балтийское и Черное море, но и Тихий океан – Америка и Япония.

Когда в 1795 г. французский эмигрант Жан Доминик Жозеф д’Огар (1747–1808), бывший морской офицер, склонный к мистике и богословским штудиям, послал Екатерине II мемуар о торговле с Японией, государыня назвала его невеждой, первым безумцем Европы и добавила: «Молю Бога, чтобы он не оказался в придачу одним из первых шарлатанов на свете»[377]. Но благодаря рекомендации Ф. М. Гримма д’Огар приехал в 1796 г. в Россию, где продолжал работать над своим проектом[378]. Через год он был определен в петербургскую Публичную императорскую библиотеку, создавал «депо манускриптов», впоследствии стал вице-директором. Способствовал обращению в католичество многих русских аристократок.

Внешнеполитическую программу развития России сформулировал Сумароков в одах Екатерине II, предсказывая: «Скоро сон мой будет явен // Бред мой истиной внемли»[379]. Он утверждал, что надо двигаться не на Запад, а на Восток[380], соединяя силу оружия и торговли, которая способствует обогащению и процветанию страны:

Горы злато изливают,
Златом плещет окиян;
Села степи покрывают
И пустыни многих стран. […]
За протоком окияна
Росска зрю американа
С азиятских берегов. […]
Зыблется престол под ханом,
Огнь от севера жесток,
И Российским Тамерланом
Устрашает весь восток.

(«Дифирамб государыне императрице Екатерине II на день тезоименитства, 24 ноября 1763 г.»)[381]

В «Оде» Екатерине II от 21 апреля 1764 г. Сумароков выдвигает лозунг крестового похода, обращения неверных в истинную веру:

От тьмы греховной их избавим,
Познают Бога там цари,
И там безсмертному поставим,
На пользу смертных, алтари. […]
Уже глас Севера я внемлю,
Мы блата в сушу претворим,
Селением покроем землю,
Восток России покорим:
Дойдем до жаркого мы Юга[382]

.

В «Оде» Екатерине II от 28 июня 1768 г. он пишет о мирной торговой экспансии:

Законов и царей где нет,
Простри туда свою державу!
Обрящешь тамо новый свет
И новую России славу.
Спряги со западом восток! […]
С курильских мелких островов
Устави нам торги с Нифоном [Японией] […]
Византия, Архипелаг
Увидят ли Российский флаг?
И то нам должно быти вскоре.
Увидев Росски корабли,
Америка, не ужасайся[383]

.

Отметим, что и внутриполитические проекты преобразования страны отнюдь не нейтральны с политической точки зрения. Обычно в них предлагаются два пути: образование и освобождение народа. Французские просветители, в первую очередь Дидро и Гримм, сотрудничают с Екатериной II и И. И. Бецким для создания системы всеобщего обучения, от начальной школы до университета, присылают планы в 1770‐е гг.[384]. Они делают акцент не на теории воспитания, а на практических шагах и предлагают использовать для России не французскую католическую, а немецкую протестантскую систему образования. Как известно, в своей реформе Екатерина II использовала австрийскую модель педагогических училищ и образцовых школ, чей опыт в 1780‐е гг. распространял Янкович де Мириево. У французских дипломатов, враждебно настроенных по отношению к России, все педагогические проекты вызывали опасения. 7 июня 1765 г. французский посланник маркиз де Боссе сообщал герцогу де Пралену из Петербурга об открытии под попечительством И. И. Бецкого школы для 80 детей с учителями-французами: «Если это учреждение продолжит свою деятельность, то будет опасным для Европы. Оно создаст здесь третье сословие – питомник ремесленников, купцов и мореплавателей, на котором зиждется сила империи»[385].