Авария, дочь мента (сборник)

«Единичка» с «норушкой» на хвосте промчались через сонный город, разрывая благостную тишину визгом шин и ревом моторов. Мелькнул мимо по-прежнему дремлющий в телеге возница, парочка усыпанных шелухой девок застыла посреди дороги, разинув рот, глядя на стремительно приближающиеся машины. Бегун отчаянно давил на сигнал. Девки наконец расцепили руки и брызнули в разные стороны.

– А говорил – нельзя целиться в людей. Даже понарошку, – сказал сзади Павлик.

– Смотря в кого, – сквозь зубы ответил Бегун, поглядывая в зеркало на «Волгу», из окна которой показалась рука с пистолетом. – Голову убери! – Он бросал машину по всей ширине дороги, не давая прицелиться.

После третьего выстрела пуля прошила «единичку» навылет: заднее стекло рассыпалось в пыль, на лобовом расползлась паутина трещин.

– Стреляй по колесам! – крикнул Бегун. – Не уйдем!

Еремей вынырнул с винтовкой из-за спинки заднего сиденья, коротко прицелился – и «норушка», чавкая пробитым колесом, слетела с невысокого мостка в ручей, разбросав волной обезумевших от ужаса уток. Над перегретым мотором поднялось облако пара.

– Ушли… – сказал Бегун. Но не успел он облегченно вздохнуть, как наперерез возникла такая же точно черная «Волга». Она перла на таран, Бегун едва проскочил перед черным капотом – «норушка» только сорвала крылом его задний бампер. Развернулась и устремилась в погоню.

На этот раз чекисты не спешили, не лезли под пулю – поотстали и пошли следом, вызывая подмогу. Впереди был прямой, как стрела, ровный асфальт – не оторваться. Бегун на всей скорости свернул на грунтовку в лес. Узкая дорога петляла по лесу. Бегун несся напропалую, бросая руль из стороны в сторону, моля Бога, чтобы не случилось никого навстречу.

Дорога вышла из лесу и влилась в немощеную деревенскую улицу, зажатую между глухих заборов. Машины запрыгали на глубоких ухабах, как по волнам, пружиня о землю то передними колесами, то задними. Еремей уперся рукой в потолок, прижимая к себе Павлика. Тяжелая «Волга» несколько раз гулко ударилась днищем. Из-под каждых ворот, мимо которых с ревом проносилась погоня, вылезали собаки, взахлеб лающая свора мчалась по обе стороны машин, бросаясь под самые колеса. Чекист вылез было в окно с пистолетом, но в лицо ему летели комья грязи, ствол бросало вверх и вниз. Он крепко приложился затылком о боковую стойку и сполз обратно на сиденье.

Бегун свернул – и уткнулся в неторопливо ползущий колесный трактор. Порожний прицеп носило от одного забора до другого. Бегун оглянулся – «Волга» подтянулась вплотную. Он дождался, пока прицеп мотнется в сторону, и проскочил вдоль забора.

«Волга», надрывно сигналя сиреной, поплелась за трактором. Тракторист сидел в своем высоком стеклянном скворечнике в обнимку с рыжей девкой и демонстративно клал с прибором на городских пижонов с их черными «Волгами» и сиренами.

Бегун выехал с проселка на трассу и повернул на запад.

У самой трассы, где дорога стала шире, водитель «Волги», наконец, обогнал трактор, дал газу и с ходу вылетел на асфальт. На каждом скате «Волги» было накручено по пуду глины, машину развернуло и понесло прямо под капот КамАЗа, груженного до небес ящиками. КамАЗ завизжал тормозами, тяжелый полуприцеп проволок на заклинивших колесах свернутую под прямым углом кабину, накренился и медленно повалился на бок, рассыпая ящики. Сотни бутылок грохнулись вдребезги об асфальт, а за ними по осколкам и доскам лопнувших ящиков раскатывались новые. Из-под лежащего кузова хлынула по грязной дороге волна дешевого портвейна.

Движение остановилось, по обе стороны грузовика мгновенно образовалась пробка. Кто-то из водителей, стесняясь, первым поднял уцелевшую бутылку, следом торопились другие – брали, кто скромно по паре, кто набивал сумку. Шофер КамАЗа метался взад и вперед с монтировкой, безуспешно пытаясь спасти хоть часть груза. А из деревни уже бежали местные, с ходу вклиниваясь в толпу. Бредущий с колонки мужик выплеснул воду и подставил ведро под портвейновую реку, текущую в кювет.

Напрасно чекисты расталкивали людей, откатывали брошенные с открытыми дверями машины, старший выстрелил несколько раз в воздух. Никто не обернулся, не было на свете силы, способной оторвать народ от дармовщины…

Бегун гнал по осевой линии. Машины – и попутки, и встречные – сами уступали дорогу, шарахались от покореженной «единички» с пулевыми пробоинами на стеклах. Он достал из бардачка карту, разложил на коленях, мельком глянул на нее, пытаясь определить, где находится. Поднял глаза – и едва успел дернуть руль, чтобы не врезаться в затор на дороге. У стеклянного теремка ГАИ разворачивался тяжелый самосвал, перегораживая шоссе, в оставшуюся щель по одной просачивались встречные машины. Из военного автобуса выпрыгивали автоматчики в полной экипировке, в броне и шлемах.