Авария Джорджа Гарриса

– Теперь понятно, зачем я понадобился.

– Да, мы с тобой хорошо запомнили его лицо, помним походку, жесты, голос…

– Кольцо на пальце левой руки.

– Ну, кольцо он, конечно, снял. Впрочем, всякое бывает… Мы можем рассчитывать на тебя?

– Конечно, но что я должен делать?

– Пока ничего. Я позвоню. Или приеду в поселок… Само собой, если ты вдруг где-нибудь увидишь его, обратись к любому работнику милиции. Назови мою фамилию, объясни… Меня знают.

– Понятно.

Белов проводил товарища.

У двери Джафар обернулся.

– А все-таки, почему выбросили осетров?

– Чудак человек! Когда позволяют обстоятельства, браконьеры реализуют и мясо красной рыбы. Но туши осетров громоздки. Их не всегда скрытно провезешь в город…

Глава седьмая

Где-то за скальным архипелагом клонилось к воде заходящее солнце изжелта-красное, тусклое, будто остывающий слиток меди. Вскоре двугорбая скала заслонила солнечный шар. И тогда в столпившиеся над горизонтом кучевые облака ударили багровые стрелы.

Все, кто был в море, на буровых, прервали работу, с тревогой посмотрели на горизонт. Такой закат предвещал ветер…

Еще несколько минут облака полыхали в огне, затем сумрак лег на воду и землю. В густых синих тенях утонул поселок нефтяников – два ряда домиков с садами, вытянувшихся вдоль песчаного пляжа.

Поселок казался пустым. Обсаженная деревьями улица была безлюдна. В домах не зажгли огней. Так уж здесь заведено: привезут из города новый фильм, и в клубе собираются все жители. Сперва смотрят картину, потом молодежь танцует в фойе, а взрослые сидят вдоль стен и судачат.

Так было бы и сегодня. Однако в середине сеанса вдруг дали свет и на сцену вышел директор конторы бурения.

– Только что получена штормовая, – сказал он. – Ждем до восьми баллов.

Никаких дополнений не требовалось. За год на Каспии едва набирается пятьдесят тихих дней. В остальные штормит. Для нефтяников, чья жизнь проходит в море, непогода – дело привычное. Когда поступает штормовое предупреждение, каждый знает свои обязанности.

Некоторое время директор наблюдал, как группы зрителей покидают зал, потом тоже ушел.

Для тех, кто остался – дети, женщины и старики, – сеанс возобновили.

В клубе механик крутил веселую комедию, а в поселковых домах нефтяники надевали брезентовые плащи с капюшонами и спешили на пристань.

Широкий деревянный помост пристани был залит светом прожекторов. На воде покачивались катера и киржимы. Ревели продеваемые моторы. Люди в плащах привычно прыгали на палубу судов, отдавали швартовы. Суда отваливали и исчезали в темноте. Предстояло обойти островки с вышками, проверить действующие скважины, а с тех, что еще бурились, снять и привезти на берег людей.

К полуночи работа была завершена. Последним вернулся катер, доставивший Джафара и его товарищей: бригада только что начала проходку новой разведочной скважины.

Рабочие высадились, гурьбой двинулись в поселок.

Поселковая площадь была пустынна. В центре стоял столб с громкоговорителем. Дикторы заканчивали передачу ночного выпуска последних известий.

Джафар замедлил шаги, остановился возле столба. Несколько часов назад, когда далекий островок вел по радио очередной разговор с конторой бурения, мастер вдруг поманил Джафара, передал ему трубку.

Между директором конторы бурения и Джафаром состоялся следующий диалог.

– Мне сейчас звонил из города капитан Владимир Белов, – сказал директор. – Знаешь такого?

– Да, – ответил Джафар. Он плотнее прижал трубку к уху. – Слушаю вас!

– Так вот, Белов просил тебя связаться с ним по телефону, как только окажешься на берегу.

– Я ночью приду с моря…

– Ночью и позвони. Он очень просил.

И директор выключил связь.

Сейчас Джафар не знал, как поступить. До конторы бурения – добрых два километра. Тащиться туда, будоражить сонного дежурного… Да и не известно, на месте ли дежурный: вдруг запер помещение, ушел на пристань или еще куда-нибудь. Будешь тогда сидеть и ждать…

Вдруг он заметил освещенное окно. Поселковая почта! На почте был городской телефон, единственный на весь поселок. Только бы разрешили поговорить!..

Окно было распахнуто. В комнате сидел старик в сетке с непомерно широкими рукавами и ловко перебрасывал костяшки на счетах. Джафар легонько побарабанил пальцами по створке окна. Старик поднял голову, снял очки и, близоруко щурясь, поглядел в темный оконный проем.

– Здравствуй, Теймур-даи, – искательно сказал Джафар. – Опять все спят, а ты горишь на работе. Зачем огорчаешь любящих тебя жителей поселка?

– Здравствуй и ты, свет моих глаз, – последовал ответ. – Какой шайтан привел тебя к этой обители в столь поздний час?

В прошлом старик был учителем в медресе. Он не раз рассказывал, как однажды повздорил со своим духовным начальством. Дело дошло до драки, пастыри надавали друг другу пощечин. Инцидент можно было замять, но строптивый муэллим отказался принести извинения. Он оставил выгодную должность и сделался… актером в провинциальном театрике, где одинаково плохо играл владельцев гаремов и их наложниц: в ту далекую пору в азербайджанском театре все роли исполняли только мужчины.