Авария. Я смогу всё

Мы с ребятами с нашей улицы были еще совсем детьми, лет десять или около того. Бегали по улицам, шумели, играли в свои игры и, наверное, беспокоили соседей. Все они, в основном, относились к нашим шалостям снисходительно – ну, прикрикнут, если уж очень расшумимся, а в основном не обращали внимания. Но был один сосед, который нас просто ненавидел. Думаю, в любом дворе есть такой персонаж, на любой улице любого поселка или города, и у нас он был. Человек, который детей в принципе терпеть не может, злобный, крикливый, вечно раздраженный. Всё ему было не так, а как только он видел нас, озорную компашку, то всегда ругался почем зря, даже обзывался. Мы старались держаться от него подальше.

И однажды в его дворе кто-то обнес яблоню. Причем очень грубо: сломал ветки, помял кусты и зелень вокруг. И сосед тут же решил, что это сделала наша компания. Поймал нас на улице, стал кричать. Мы оправдывались, но он не хотел слушать, а только сильнее злился.

И тут на улицу вышел мой дедушка Николай Иванович. Строго посмотрел на происходящее, послушал, нахмурился. Увидев его реакцию на весь этот сыр-бор, я решила, что сейчас дед станет на сторону соседа и накажет меня. Ну, кому он должен поверить больше – взрослому человеку или нам, девчонкам и мальчишкам, учитывая, что мы вполне бы могли украсть эти чертовы яблоки, или даже что похуже придумать!

Я не молю: «О, Господь, уничтожи
Муку грядущего дня!»
Нет, я молю: «О пошли ему, Боже,
Сон про меня!»

Марина Цветаева

И вдруг дед подходит к нам и говорит соседу:

– А ну, иди отсюда! Хватит на детей кричать!

Тот возмутился:

– Они дерево в моем дворе поломали! Бандиты растут, а ты их покрываешь!

Но дедушка не собирался ему уступать и живо осадил:

– А ты видел, что это они сделали? Не видел! Сейчас я вызову участкового, чтобы он отучил тебя детей пугать!

Сосед понял, что поддержки не будет, плюнул и ушел. Больше он к нам вообще не цеплялся, а я поняла, что дедушка меня в обиду не даст.

Это и есть настоящая любовь и защита. Доверять, относиться с пониманием, не обвинять без доказательств. Моя уверенность в себе основана на вере в справедливость, я знаю, что, находясь на стороне правды, нечего бояться.

На самом деле мне нравится традиционное строгое воспитание, которое было принято в нашей семье. Оно пришло из прошлых времен, когда в мире было больше справедливости и правда высоко ценилась. Глядя на таких людей, как мой дед, мы учились быть честными, несмотря ни на что.

Что я имею в виду? Дедушка никогда не боялся сказать то, что думает, прямо в глаза собеседнику. Если он считал, что кто-то ведет себя неправильно, поступает некрасиво, нечестен или обижает других, то просто заявлял об этом в лицо, не опасаясь никого и ничего. Мне всегда казалось правильным поступать именно так, и поэтому я тоже всегда говорю то, что думаю.

Может быть, кто-то сочтет это нетолерантным или невежливым, но разве не лучше оставаться искренним? Да я просто не могу вести себя иначе. Никогда не буду льстить, не привыкла угождать, замалчивать что-то, чтобы просто хорошо выглядеть в глазах других людей, чтобы ни с кем не поссориться. Такой уж у меня характер!

Но я никогда не делаю вид, будто хочу сказать правду, чтобы наговорить человеку гадостей. Этот метод мне хорошо известен, встречалась с подобными «правдолюбами».

– Ты не обижайся, но это платье тебе не идет! Я просто не хочу, чтобы люди не смеялись над тобой за твоей спиной!

Или:

– На самом деле, это ведь не твоя идея провести новую маркетинговую акцию – ты просто нашла ее в интернете! Кто-то же должен сказать правду!

Нет уж, этот метод совсем не мой. Я говорю правду без всякого желания обидеть, а только ради того, чтобы избежать непонимания.

К сожалению, это не до всех доходит. Сколько раз приходилось ссориться с окружающими потому, что они не могли принять мое мнение! А все равно я не могу заставить себя улыбаться тому, кто поступает нехорошо. И не просто не могу, а не хочу этого делать и не делаю. Чувство справедливости у меня обостренное – это да…

ПОСЛЕ аварии, а особенно с тех пор, как живу самостоятельно, я взяла за правило – сразу говорить, если мне что-то не по нраву. Так ведь проще – обсудить разногласия еще на берегу, до того, как начинать общение или совместную работу.

Ничего хорошего не произойдет, если я буду скрывать свое недовольство, вести милые беседы, а потом все равно сложится такая ситуация, что мое истинное отношение выплывет. Неодобрение, скрытая неприязнь никуда не исчезают, а рано или поздно прорываются наружу. Только это может произойти в совершенно неподходящий момент и принести куда больше неприятностей, чем если бы я сразу сказала то, что думаю.

Вот такой я человек и вот так меня воспитывали. Спасибо маме, бабушке и дедушке, если бы не их строгость и истинная любовь, то вряд ли я справилась бы с той бедой, что обрушилась на меня в мои семнадцать лет.

* * *