Аварийный взлёт

— В самом прямом. — Он тяжело вздохнул. — Мы женаты десять лет. И последние восемь лет ты меня постоянно изводишь.

— Я? Извожу?! — изумилась жена.

— Именно ты, — подтвердил муж. — А если не понимаешь, я тебе все четко изложу.

И он начал излагать — четко, по пунктам, как, вероятно, делал доклады в своем банке.

— Первые полтора года у нас не было проблем, хотя именно этот период один из самых сложных — люди друг к другу притираются, учатся жить семейным коллективом. Но у нас все было замечательно. И не только в совместной жизни. Именно тогда я перешел в другой банк, где меня по-настоящему оценили. А ты оставила свое загибающееся турбюро и перешла на работу в аэропорт, где тебя взяли в VIP-зал, то есть опять же по-настоящему оценили, в том числе за знание трех иностранных языков. Потом ты заговорила о ребенке. Я не возражал. Но, видимо, возражал гипотетический ребенок, потому что он никак не зарождался. Ты начала нервничать, я тебя начал успокаивать. А затем ты отправилась по врачам. И ходила по ним, по всяким разным, год, и от всех слышала, что с тобой все в порядке. Разумеется, заподозрили меня, хотя я нисколько не сомневался, что и со мной все в порядке. Так и оказалось. У меня тоже ничего не нашли. Однако я по твоему настоянию вынужден был таскаться по врачам, по самым разным, и проходить через такие исследования… До сих пор вздрагиваю.

Артем действительно вздрогнул, его лицо передернулось гримасой.

— Но ведь ты тоже хотел ребенка… — осторожно напомнила Ольга.

— Хотел, — согласился Артем. — Но я совершенно не хотел идиотских расспросов и унизительных процедур. В результате и мне, и тебе сказали: успокойтесь, у вас все в порядке, рано или поздно получится. Но ты не собиралась успокаиваться. Ты жила, как будто напополам разрезанная: одна половина — нормальной женщины, а другая — вечно встревоженно-озабоченной страдалицы. Причем я видел в основном именно вторую половину.

— Неправда! — возроптала Ольга. — Я старалась тебе не досаждать.

— Старалась! — фыркнул муж. — Я что, не замечал, как ты постоянно маешься? Я не знал, как ты разыскиваешь, а потом бегаешь по всяким кудесникам-чудесникам? Я не видел, как ты потребляешь то таблетки, то непонятные травки-муравки, то прочую ерунду? Наконец ты нашла какого-то необыкновенного доктора с какими-то необыкновенными методиками. И ему, естественно, опять понадобился я.

— Ты упирался…

— Да, упирался! Но ты же была словно помесь удава с коброй: методично душила и одновременно кусала, выдавая все это за объятия и поцелуи. И я перестал упираться. И отправился к необыкновенному доктору. И опять вынужден был чувствовать себя подопытным кроликом. И снова без всякого нужного результата. А вчера ты уехала к родителям и забыла дома свой телефон. Позвонили с незнакомого номера, оказалось, из очередного медицинского центра, и предупредили, что тебе назначена консультация на следующей неделе. Вот, я все записал. — Артем вытащил из кармана листок и почти с отвращением сунул его Ольге. — И тогда я понял, что больше не хочу с тобой жить. Я устал от женщины, которая вполне нормальная на стороне и которая совершенно ненормальная со мной. Да, устал. И потому жить с тобой больше не хочу.

И муж ушел.

Вернее, не так — уйти пришлось самой Ольге. Потому что их квартира — хоть и двухкомнатная, но большая, в старом добротном доме в тихом центре, — была куплена Артему родителями за год до свадьбы. И Ольга ни на что претендовать не могла.

— Все-таки недаром твой муженек ценными бумагами занимается. Я слышала, там надо не только уметь четко рассчитывать наперед, но и чутье иметь. А у твоего муженька с этим полный порядок, — выдала заключение Нина Кондакова.

Она имела в виду как раз квартиру.

Когда Ольга выходила замуж, еще был жив дед, мамин отец, долгие годы проработавший авиационным инженером и обитавший (после смерти жены) один в двухкомнатной квартире в Авиагородке. Он-то и пристроил (пользуясь старыми знакомствами) внучку в аэропорт. Через два года после свадьбы дед умер, написав завещание на Ольгу, которая, вступив в наследство, предложила мужу сделать из двух квартир одну большей площадью, а главное — с дополнительной комнатой для будущего ребенка. Артем энтузиазм пригасил: «Тебе загорелось? Ты разве не знаешь: если продать квартиру менее, чем через три года, придется платить налог? Тебе хочется просто так, без особой надобности, подарить государству деньги?» Ольга этого не знала, ничего дарить государству не хотела и, действительно, особой надобности в том не имела: ребенок пока не намечался, а ей с Артемом вполне хватало существующего жилья.

Дедовское наследство удалось весьма быстро и разумно пристроить. Как раз пришла работать руководителем клининговой службы Нина Григорьевна Кондакова, которая с недавно женившимся сыном обитала на противоположном от аэропорта конце города и хотела снять что-нибудь небольшое и недорогое рядом с работой. Ольгина квартира показалась ей исключительно подходящей.

Поначалу Нина Григорьевна произвела странное впечатление — не то чтобы пугающее, но настораживающее.