Аватары Шамбалы. Блаватская, Рерихи и другие авторы о тайнах гималайского братства

Блаватская и по сей день справедливо считается женщиной-феноменом, женщиной-загадкой. Ее необычные способности и постоянные чудеса, окружавшие ее, стали притчей во языцех. Сама жизнь Блаватской, ее феноменальные психические возможности и принесенное ею в мир учение теософии – все это было удивительным, если не сказать – из ряда вон выходящим. А самое удивительное состояло в том, что Блаватской, как и ее загадочным духовным Учителям, было открыто будущее многих направлений западной науки, о чем уже говорилось ранее.

Совершенно непонятно, почему в философских словарях теософию иногда определяют как «религиозно-мистическое учение». Ни сама Блаватская, ни ее духовные Учителя и не позиционировали теософию как мистическую. Эзотерическая философия Востока всегда считалась ими не мистикой, а реалистическим, объективным знанием, основанным на иных методах познания, недоступных рационалистической науке Запада.

Между прочим, хотя научные подтверждения правильности доктрин теософии последовали в основном не ранее чем через столетие после опубликования «Тайной Доктрины», а современная Блаватской наука XIX столетия была узкоматериалистична – все же научная общественность приняла «Тайную Доктрину» с большим интересом. Лишь самые отъявленные догматики видели в теософии что-то вроде религии – и ругали ее за это. Блаватская отвечала им той же любезностью, критикуя скептицизм и узкий материализм в науке – как теперь выясняется, не зря.

Но что касается критики и нападок, то в этом наша соотечественница натерпелась гораздо больше от западной церкви, чем от ученых-скептиков. Клерикалы отнюдь не жаловали Елену Петровну и принесенное ею в мир учение. Во-первых, в теософии, которой быстро увлеклась вся мыслящая часть общества, католические пасторы увидели, и не без оснований, опасного конкурента. Во-вторых, Блаватская в своих философских трудах нещадно критиковала догматизм и лицемерие католической церкви, поддерживающей наиболее реакционные, консервативные порядки в обществе и препятствующей его подлинному духовному и культурному прогрессу. Католическая церковь сполна отплатила Блаватской за ее инакомыслие: самый крупный скандал, преследующий цель опорочить имя Блаватской и выставить ее в глазах общества шарлатанкой и обманщицей, был организован и оплачен не кем-нибудь, а священником-иезуитом Паттерсоном, чего он сам даже и не скрывал впоследствии. Словом, не повезло Елене Петровне с клерикалами. Не лучше обстояло дело и с мистиками разных мастей. В то время в США и Европе процветало увлечение спиритизмом. Столоверчением занимались все, кому не лень. Но если вы думаете, что Блаватская нашла себе единомышленников в среде медиумов и спиритов, то ошибаетесь. Их наша неукротимая соотечественница разобрала по косточкам похлеще, чем лицемерных пасторов. Блаватская постоянно доказывала: не надо вызывать духов, эта практика приносит лишь вред – от нездоровых подвижек в психике до полной духовной деградации в целом. Поскольку мода на общение с духами приобрела повальный характер, это можно было расценивать как серьезную опасность для всего общества. Кто-то должен был остановить эту психическую эпидемию, взять на себя миссию по разоблачению подлинной сути спиритизма. Но кто мог это сделать? Только тот, кто, во-первых, имел больше познаний в сфере оккультного, чем спириты и медиумы, и, во-вторых, достаточно смелости и мужества, чтобы прямо заявить о вредоносной сущности спиритической практики. Ну конечно же, эта неблагодарная задача выпала на долю Блаватской.

Увы, чтобы убедить в чем-то публику, привыкшую к психокинетическим феноменам на оккультных сеансах (стукам, движению стола, поднятию в воздух предметов и т. п., а по большей части – к симуляции этих феноменов медиумами-мошенниками), требовались не только знания. Требовалось обладание паранормальными способностями, которые доказали бы публике, что слова Блаватской истинны, что она не только знает, но и умеет многое. Блаватская действительно умела. Материализация, ясновидение, телекинез – этими способностями она обладала от рождения; усовершенствовать их ей довелось в далеких гималайских ашрамах (школах) ее духовных Учителей. Прошли годы – и бесстрастные кинокамеры зафиксировали и подтвердили истинность феномена материализации в исполнении Сатьи Саи Бабы. Этого индийского святого многие считают чуть ли не Мессией! А Блаватская демонстрировала примеры материализации еще более эффектные, чем он. При этом ни на какое мессианство она никогда не претендовала – наоборот, объявляла все это чепухой, игрушками по сравнению с подлинным духовным знанием.