Аватары тьмы

Васька звонку удивился — похоже, давно уже списал запившего братца со счетов. Знал бы он!.. — мелькнула сумасшедшая мысль рассказать всё, как есть, но стоило коснуться собственного солнечного сплетения, как порыв мгновенно сошёл на нет. Чувствуя пальцами, как тёплую кожу рассекает холодное, гладкое и скользкое, будто лёд, кольцо, Виктор торопливо договорился о срочной встрече и нажал отбой.

Увиделись они тем же днём, в кафе, в Васькин обеденный перерыв.

— Привет! — брат тепло обнял Виктора. — А ты похудел.

— А-а, ага… но это… ерунда.

— Садись! — Вася подвёл его к столику в углу и жестом подозвал официантку. — Заказывать что будешь? Я угощаю!

— Да нет, спасибо, я только что поел, — соврал Виктор. — Если только водички…

— С газом, без? — осведомилась официантка.

— Без.

Пока брат заказывал себе обед, Виктор отключил мысли, чтобы сделать то, для чего пришёл: совместить свою светотень со светотенью брата. Это оказалось непросто. Управлять движением цветного двойника и так-то было трудно, а за несколько месяцев тупого пьянства Виктор совсем потерял сноровку. Понадобилась целая минута предельной концентрации, прежде чем его тень сдвинулась с места и медленно поплыла к тени брата.

От усилия затошнило, и на лбу выступила испарина. Наконец, два переливавшихся пятна совместились, и Виктор почувствовал, будто внутри него вдруг возникли тончайшие, но очень быстрые потоки и устремились к чужой светотени, по дороге собираясь в нечто, твёрдое в центре, но мягкое по краям. А потом это нечто скользнуло внутрь светотени брата.

Тот кашлянул и замер, нахмурившись. Виктор моргнул, впуская мысли:

— Что с тобой?

— Да так… — Василий поднял взгляд от меню и уставился прямо в глаза брату. — Сердце кольнуло.

— Простите, — вклинилась топтавшаяся с блокнотом официантка. — Ещё что-нибудь заказывать будете?

— Нет, это всё, спасибо.

— Так, значит, вода без газа, салат… — стала уточнять официантка.

Холодея от страха, Виктор вновь удалил мысли и постарался побыстрее развести светотени — его собственная выглядела не ахти. Однако увидеть, что именно перешло от него к брату, и вообще заметить чужую обработку не удалось: Васькина светотень выглядела здоровой, а у него самого все тёмные пятна и вмятины казались оставленными горем от потери сына и последующим пьянством…

Виктору вдруг почти захотелось, чтобы брат догадался, в чём дело, тогда не пришлось бы вот так… втихаря… — рука сама потянулась к груди и, хотя рубашка не давала почувствовать пальцами кольцо, оно было там. Сознание этого отрезвляло и даже заставило испугаться: что если брат сумел продвинуться и обрести способность считывать со светотени конкретные болезни и события? Многие считали, это вполне достижимо, но пока даже самые талантливые среди «лампочек» понимали только, в какой области у человека непорядок: скажем, сердце под угрозой или желудочно-кишечный тракт слабоват, или вообще проблема не в физическом теле, а с психикой — короче, видели общее направление. Однако точно поставить диагноз или определить, что именно послужило причиной нервного срыва, получалось плохо. Тем не менее все «лампочки» верили, что научиться этому вполне реально и даже более того — ходили разговоры, что когда-нибудь появится суперлампочка, которая сможет не просто считывать болезни, но и лечить их, напрямую исправляя дефекты светотени.

— Что, изжога мучает? — спросил Василий.

— А-а?.. — опомнившись, Виктор убрал с солнечного сплетения руку. — Есть немного… прошло уже! — Он схватил только что принесённый официанткой стакан воды и отпил сразу половину. — А ты? Сердце больше не колет?

— Нет вроде…

— Вроде… Ты бы ЭКГ сделал, сердце ведь всё-таки.

— Да ладно, здоров я, это так… межрёберная невралгия.

— Что ж, ты врач, тебе виднее, — Виктор вытер салфеткой лоб.

Девушка тем временем принесла салат и суп, стала расставлять их перед Васькой.

Виктор снова сосредоточился и глянул на светотень брата — нет, вряд ли он обрёл какие-то сверхвозможности, переливы цветов выглядели вполне обычными для физически и психически здорового человека, и была ещё пара фиолетовых облаков — свидетельство средних способностей «лампочки». И чтобы это увидеть, всем им приходилось учиться. С детства.

— Как там твой воспитанник?

— Да нормально. Притёрлись уже друг к другу, — Васька улыбнулся и принялся за салат. — Сам по себе Андрюшка — мальчик славный, хоть детдом, конечно, его и подпортил. Сам понимаешь, жизнь без семьи — не сахар, а уж когда ты — не такой, как все… В общем, трудновато с ним было поначалу, ну, да ничего, справились!

— Рад за вас, — натянув ответную улыбку, сказал Виктор, с раздражением наблюдая, как брат уплетает закуску и даже не догадывается, как погано бывает на свете — причём и на этом, и на том! — другим людям.

— Что-то ты кислый какой-то! — Василий уставился на брата. — И не ешь ничего.

— Да говорю же, обедал уже.

Взгляд брата сделался рассеянным, проникающим, словно он смотрел сквозь Виктора куда-то в немыслимую даль.

— Надеюсь, в запой ты больше не ударишься, — закончив разглядывать светотень, сказал Василий.