Читаем Август: графство Осейдж полностью

( Беверли декламирует или напевает английскую детскую хороводную песенку, смысл которой в повторении одних и тех же действий; в оригинале ‘Here we go round the prickly pear, prickly pear, prickly pear etc…’ ) [3] .

Акт 1


Сцена 1


...

В гостиной находятся Айви, Мэтти Фэй и Чарли. Мэтти Фэй пьет виски. Чарли включил ТВ-канал, по которому показывают бейсбольный матч, на минимальную громкость и пытается краем глаза следить за счетом; у него в руках бутылка пива.

В остальных частях дома: Вайолет говорит по телефону в маленькой гостиной; Джонна на кухне, готовит и убирается.

МЭТТИ ФЭЙ. С Беверли такое и раньше случалось.

АЙВИ. Да, я в курсе.

МЭТТИ ФЭЙ. Помнишь, он просто так, ни с того ни с сего, брал и уезжал – и ни звонка, ничего. Помнишь, Чарли?

ЧАРЛИ. У них вечно были какие-то проблемы…

МЭТТИ ФЭЙ. А однажды, помню, он просто встал и ушел, не сказав ни слова. Я тогда еще сказала Вайолет: «Я бы на твоем месте просто сложила вещи этого мерзавца и выставила на крыльцо». А ведь ты сама знаешь, я всегда любила твоего отца.

АЙВИ. Конечно.

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, правда, он всегда мне нравился, можешь ни капельки не сомневаться. В конце концов, это же я познакомила Вайолет с Беверли.

ЧАРЛИ. Ты их не познакомила.

МЭТТИ ФЭЙ. Еще как познакомила.

ЧАРЛИ. У тебя было назначено с ним свидание, а ты не пошла и послала вместо себя свою сестру!

МЭТТИ ФЭЙ. Это и называется « познакомила ». А как же еще, по-твоему, знакомят?

ЧАРЛИ. Все же мне кажется, это не совсем точно сказано…

МЭТТИ ФЭЙ. Просто он был для меня слишком стар, а Вайолет – наша « робкая фиалка » Вайолет сама ни за что бы не нашла себе мужчину.

ЧАРЛИ. Никто никогда не называл ее « робкой фиалкой »…

МЭТТИ ФЭЙ. Чарли и твой отец всегда прекрасно ладили. На рыбалку вместе ездили.

АЙВИ. Я знаю.

МЭТТИ ФЭЙ. Но теперь, когда Беверли просто так вот взял и уехал, без объяснений, и даже записки не оставил, моя прямая обязанность – позаботиться о сестре.

ЧАРЛИ. Ты никому ничего не обязана.

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, я обязана поддержать сестру!

ЧАРЛИ. Ты вовсе не обязана вмешиваться, когда речь идет о проблемах в чьем-то браке.

МЭТТИ ФЭЙ. Это не чей-то брак, когда дело касается моей старшей сестры, и даже не пытайся меня остановить. У Айви тоже есть сестры, она понимает, о чем я. Я так ей тогда и сказала: «Вайолет, собери вещи этого мерзавца и выстави на крыльцо! И все эти его чертовы книги, над которыми он так трясется, тоже. Просто сложи и сожги во дворе. Прекрасный будет костер! И бумаги, и все-все…»

ЧАРЛИ. Ну как можно сжечь чьи-то книги?

МЭТТИ ФЭЙ. Может, уже хватит мне перечить?

ЧАРЛИ. Книги-то при чем? В чем провинились его вещи?

МЭТТИ ФЭЙ. В любом случае, она этого не сделала, так что сейчас уже не важно…

ЧАРЛИ. Еще не хватало, чтобы она это сделала!

МЭТТИ ФЭЙ. Вот что я тебе скажу, Чарли Эйкен: если когда-нибудь тебе только в голову придет вот так, ни с того ни с сего, уйти, я не знаю, что я…

ЧАРЛИ. Я пока никуда не собираюсь…

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, я только говорю, что если бы ты такое выкинул, то я дала бы тебе три дня, чтоб ты себе мозги вправил, а после этого все полетело бы в костер, так и знай.

ЧАРЛИ. Так разве я куда-то…

МЭТТИ ФЭЙ. Это на тот случай, если бы ты вдруг такое надумал.

ЧАРЛИ. Да не собираюсь я никуда!

МЭТТИ ФЭЙ. Хотя не то чтобы у Чарли были какие-то книги. Не думаю, что я когда-нибудь видела его с книгой в руках.

ЧАРЛИ. Это что, шпилька в мой адрес? Тебе что-то не нравится?

МЭТТИ ФЭЙ. Но я правда не видела. Какую последнюю книгу ты прочел?

ЧАРЛИ. Черт бы тебя побрал!

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, ты просто скажи. Что ты последнее читал?

ЧАРЛИ. Беверли был преподавателем, им свойственно читать книги. А я занимаюсь обивкой мебели, и в нашем деле…

МЭТТИ ФЭЙ. Значит, ты не можешь назвать, что ты последнее прочел.

ЧАРЛИ. Ну что ты заладила? Эта девочка волнуется о своем отце, он же неизвестно куда пропал. И ей совершенно ни к чему сидеть тут и слушать, как мы…

МЭТТИ ФЭЙ. Думаю, мы все очень переживаем за Беверли.

ЧАРЛИ. Тогда что ты мне все кишки проела?!

МЭТТИ ФЭЙ. Но знаешь, он все-таки вернулся тогда, и у них все наладилось. И на этот раз он тоже вернется, я уверена.

АЙВИ. Мне кажется, на этот раз все по-другому.

МЭТТИ ФЭЙ. Вот и мне так кажется.

ЧАРЛИ. Почему?

МЭТТИ ФЭЙ. Потому что тогда…

ЧАРЛИ. Я не тебя спрашиваю. ( Обращаясь к Айви. ) Почему ты решила, что на этот раз все по-другому?

АЙВИ. Мне кажется, тогда они еще как-то старались.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман