Август и великая империя

Таким образом, восстание, которое разразилось в Альпах и которое Август не мог совершенно усмирить, было пустяками по сравнению с войнами, грозившими разразиться в долинах Рейна и Дуная. Из всех европейских провинций одна только отдаленная Испания, изолированная и наконец покоренная последними экспедициями Агриппы, была спокойна. Во всех других pax romana колебался. Галлия вся была в волнении и беспокойстве; Винделикия если не восставала, то лишь потому, что еще была оглушена ударом, полученным в предыдущем году; Норик сложил оружие при приближении армии Тиберия, ибо был ослаблен недавними вторжениями даков и гетов; Паннония, напротив, была охвачена мятежом; в Далмации, так же как в находившихся под руководством Рима мелких государствах Мезии, и во Фракии к югу от Балкан, где царствовала династия Одризов, также бывшая под римским протекторатом, население волновалось. Во Фракии антиримская партия была сильна и многочисленна, а династия непопулярна, так как она переносила римский протекторат и показывала склонность к эллинизму. Фракийские крестьяне и пастухи с неудовольствием служили в римских вспомогательных войсках или оплачивали стихи греческих поэтов, живших при царском дворе.[51] Август тем более должен был беспокоиться состоянием этих провинций, что начинал также видеть на другом пункте неожиданное и очень важное отражение великого события, виновником которого был Цезарь: завоевания Галлии. Бросаясь со своими легионами в середину колебавшихся кельтских республик, заставляя несколькими сильными ударами обрушиться на вековые основы, древний порядок вещей, установленный в Галлии, роковой человек не только произвел глубокую революцию в Галлии, но и нарушил прежнее равновесие европейского континента, вызвав водоворот в народах и государствах, который, почти незаметный вначале, начинал принимать значительные размеры. Римское завоевание умиротворило и демилитаризовало прежние кельтские республики. Эти воинственные государства, которые в течение стольких веков находились между германским варварством и Италией, сделались простыми административными делениями богатой нации, которая получила большое экономическое развитие, но не имела более национальной военной организации. Галлия была теперь открыта германцам, которые могли пройти через ее мирное население и идти на Италию, не встречая на своем пути никакого другого препятствия, кроме пяти легионов.

Галлия и Германия

Агриппа уже давно понимал, что на Рейне возникла новая германская опасность; но теперь эта опасность появилась и на Дунае, и притом в более тяжелой форме, чем он предполагал. Уступки галльских земель вдоль рейнской границы не произвели никакого действия для устранения этой опасности; волнующемуся морю племен, от Вислы до Рейна и от Балтийского моря до верховьев Дуная, нужно было противопоставить теперь другие плотины. Германцы были бедны, у них было мало драгоценных металлов; они не строили ни городов, ни больших сел, жили рассеянно по деревням, в уединенных жилищах, не имея крепкой связи с землей. Они имели грубые нравы, некоторые начатки ремесел, бедную религию, поверхностное земледелие, многочисленные стада и почти кочевые обычаи. Часто даже самым многочисленным племенам приходилось снимать свои жилища, переселяться на новые земли, делить их между собой, снова строить свои жилища, пускать на новое пастбище свой скот и делать новую запашку. Их несложный багаж составляли: стада, провиант в виде хлеба, оружие, немного движимого имущества и несколько рабов. К концу первого года, когда можно было снять первую жатву, племя чувствовало себя так же хорошо на новых землях, как и на прежних. Суровый климат, огромные леса, почва, богатая только пастбищами и производившая гораздо менее хлеба, чем Галлия, удаление от цивилизованных стран, невежество, воинственный дух — все это не только препятствовало германским племенам обогащаться, цивилизоваться, основывать прочные государства, но и иметь прочную оседлость. Многочисленные племена, приходившие в движение от малейшей причины или тревоги, постоянно были в борьбе друг с другом, оспаривая друг у друга известные области, отнимая стада или драгоценные металлы, мстя за старые обиды. В каждом племени все свободные люди и собственники с детства до старости занимались только войной, поручая все остальные работы рабам и женщинам. Религия, нравы и семья старались возбудить в человеке любовь к опасности и презрение к смерти. В общем, всякий народ, безразлично — большой или малый, был ордой мужественных и воздержанных воинов, вызывавших удивление своей храбростью и горячностью.

Германская опасность 15 г. до P.X