Август и великая империя

К счастью для Рима, этой силе и этой горячности нехватало правильной организации. Всякое племя управлялось свободными людьми, собственниками и воинами, собиравшимися на собрания, решавшими вопросы войны и мира, издававшими законы и производившими суд. Влияние этих собраний, состоявших из воинственных и импульсивных людей, несколько умерялось жрецами и фамилиями, наиболее выделявшимися среди других своим богатством и своей военной славой. Но авторитет собраний и знати был слаб, ибо ни время, ни соприкосновения с более цивилизованными народами, ни постоянные войны еще не смягчили дикий независимый дух германского воина и собственника. По этой-то причине Галлия могла так долго удерживать германские вторжения, и поэтому-то Август не боялся бы так германцев, если бы с потерей Галлией воинской энергии и с приобретением ею больших богатств жалкое варварство германцев не толкало их роковым образом завладеть галльскими сокровищами, ибо война была не только страсть, но и ремесло германцев: аристократия не могла бы без добычи раздавать подарки менее богатым воинам и поддерживать своих клиентов, бывших единственным принципом политического порядка в этом мире, брошенном в добычу анархии.

Легко было предвидеть, что германские племена перестанут грабить друг друга, отнимая друг у друга свои жалкие сокровища и немногочисленные стада, в тот момент, когда окажутся в силе все вместе устремиться на столь богатую Галлию. Великое имя Рима, конечно, еще удерживало их на берегах Рейна, но что должно было случиться в тот день, когда они заметят, что это страшное имя прикрывает силу более чем скромную? В последние столетия за Альпами быстро одно за другим возникали и падали мелкие и крупные государства, повсюду нагромождая свои руины, и на этом непрочном фундаменте начинало колебаться само римское господство. Приближался момент, когда Рим должен был принять определенное решение относительно европейских провинций. Италия начинала замечать, насколько богата по крайней мере одна из этих провинций, Галлия; Август видел в ней Египет Запада, громадную будущую сокровищницу для казначейства республики, значительный рынок для италийского земледелия и промышленности. Было очевидно, что империя нуждается в недавно завоеванных европейских провинциях; но было также очевидно, что неопределенное положение этих провинций не могло долго продолжаться. Особенно нужно было усилить защиту Рейна и расширить границы империи до Дуная. Нельзя было более защищать столь растянутую и мало укрепленную природой границу при помощи такого небольшого числа легионов. Естественной границей для защиты был Дунай, позади которого несколько хорошо командуемых легионов легко могли бы охранять обширные области. Поэтому во что бы то ни стало нужно было дойти до Дуная, даже рискуя оставить за собой не заслуживающие доверия и волнующиеся племена.

Неспособность дипломатии в восстановленной республике