Август и великая империя

Друзья Тиберия действительно все редели и теперь с большим трудом защищали его от клеветы врагов, старавшихся возбудить против него обоих молодых сыновей Агриппы и даже зародить у самого Августа подозрение в том, что он составлял заговор. Человек, который несколько лет тому назад был знаменитейшим генералом своего времени, первым лицом в империи после Августа, потерял теперь всякую надежду на торжественное возвращение в Рим, был вынужден защищаться против нелепых обвинений и все более и более становился незаметным на отдаленном острове Эгейского моря.[385] В Риме тем временем простой народ и высшие классы, охваченные теперь манией уничтожать старые идеалы, с нетерпением ожидали 2 г. до Р. X., когда Луций, достигнув пятнадцатилетнего возраста, должен был получить те же почести, что и Гай; они не щадили никакой лести для этих двух молодых людей, как представителей жадной до новшеств, удовольствия и свободы молодости, рядом с осторожной старостью Августа. Предоставленные им привилегии, столь противные республиканскому духу и делавшие из них почти молодых восточных монархов, вместо гнева или негодования возбуждали род нежного восхищения. Это было нечто вроде всеобщего заблуждения или безумия, в котором новое поколение дало наконец свободный выход своему столь долго сдерживавшемуся отвращению к воспитанию, полученному от своих отцов, к поколению Акция и влиянию, которое оно еще оказывало на управление государством, к Ливии, к Тиберию и ко всем тем, кто олицетворял дух привязанности к старой конституции. Август был поэтому в весьма затруднительном положении. Если он согласился, чтобы оба юноши были осыпаны почестями, с целью поскорее получить двух новых сотрудников, то он видел теперь, что толпа в своем быстром беге, посреди кликов, увлекала их к совершенно иной цели, чем та, которой он хотел достичь. Оба юноши, по-видимому, не извлекли для себя большой пользы из уроков Веррия Флакка. Посреди такой лести, богатств и почестей они стали гордыми, прониклись отвращением к Тиберию и были более склонны к рассеянной жизни своих современников, чем к суровым нравам и идеям прошлого.[386] Август не переставал наблюдать за ними, но может ли когда-нибудь старик своими советами удержать молодых людей, увлекаемых примером своего поколения?

Положение дел в Палестине и Сирии 4 г. до P.X