Августин. Беспокойное сердце

Августин долго считал, что посвящение в манихейство приведет его к новым и более глубоким знаниям. Он полагал, что все, чему он научился до сих пор, лишь предворяет те истины, которые потом должны перед ним раскрыться в гностическом единстве (О блаж. жизни, 4). Однако ему не нравилось, что манихейство считало себя универсальным решением, а потому лишалось каких–либо возможностей для развития. Труд, саморазвитие и рост личности были для Августина важной частью смысла жизни. Поэтому вместо манихейства он обратился к неоплатоникам и Плотину, не сочтя при этом, что такой поворот означал личный разрыв с манихеями. Потребовалось довольно много времени, чтобы он обнаружил, как велика на деле разница между этими двумя мировоззрениями.

Встреча с Фавстом Милевским должна была ответить на скептические вопросы Августина, алчущего истины. Но после того как Августин обнаружил, что Фавст вообще не отвечает за свои слова (Исп. V, 6), произошло внутреннее отчуждение между ним и этой гностической религией спасения. Однако, когда Августин наконец покинул Карфаген, чтобы искать счастья в Риме, этой мировой столице, его сторонниками по–прежнему были в основном манихеи. Чтобы покинуть Африку, ему пришлось обмануть Монику и тайно, под покровом ночи сесть на корабль (Исп. V 8). Августин должен был так или иначе вырваться из Карфагена, но и Моника была не из тех, кто легко сдается. Очень скоро она отправилась на поиски сына.

Августин всегда был окружен друзьями. Одаренные люди, разделявшие его энтузиазм, всегда поддерживали его. Многие из них жили в безбрачии, но Августин, как известно, рано оказался связанным отношениями со своей конкубиной (Исп. IV, 2). В те времена брак был серьезным юридическим делом и предусматривал принадлежность супругов к одному социальному классу. Вступление в брак было нелегким мероприятием. Поэтому конкубинат — сожительство с постоянной женщиной — получил широкое распространение. Однако в 385 году, когда Августин уже сам, а не только под нажимом Моники, понял, что сржительница мешает его дальнейшей карьере, он покинул ее, несмотря на то, что она была матерью его сына. С тех пор близкое окружение Августина состояло только из друзей–мужчин. Но это случилось позже, уже в Милане.

Глава 5. Учитель риторики завоевывает мир

Августин обладал блестящим талантом, и многие стремились заручиться его расположением. С его красноречием было почти невозможно проиграть какое–либо дело. В течение семи лет, проведенных в Карфагене, он обрел множество почитателей. У него было много студентов, которых он учил и наставлял не один год. Из ближайших друзей Августина нам известны имена Алипия, Лиценция, Небридия и Тригеция. Августин был «школьным учителем» Алипия—grammaticus—вТагасте, и потом они снова встретились в Карфагене, где Августин заставил Алипия отказаться от посещения жестоких и грубых цирковых представлений и вместе с ним примкнуть к манихеям. Впоследствии Алипий станет католическим епископом в Тагасте и в 411 году примет участие в большом соборе, на котором произошел разрыв с донатистами. Алипий «вырвался из этой глубокой ямы, куда с удовольствием влез, наслаждаясь собственным самоослеплением; мужественное самообладание встряхнуло его душу, и с нее слетела вся цирковая грязь» (Исп. VI, 7), напишет потом Августин. В те времена индустрия развлечений представляла собой для веры большую опасность, чем культ древних римских богов.

Должно быть, римляне понимали, что боги, требовавшие грубых театральных представлений в свою честь, не заслуживают уважения как боги, говорит Августин (О граде Бож. II, 13). Римские боги не были озабочены тем, чтобы помешать крушению Римской империи, которое произошло из–за падения нравов (О граде Бож. II, 22). Если кого и следовало обвинять в падении Римской империи, то в первую очередь богов, которые требовали, чтобы их чествовали кровавыми или лживыми «цирковыми представлениями» — spectacula. Эти представления долго держали Алипия в своем плену. В конце концов он вместе с Августином принял крещение в Милане в 387 году.

Небридий тоже принадлежал к узкому кругу Августина в Карфагене. Он был самым самостоятельным из друзей Августина. Августину так и не удалось увлечь его манихейством. К тому же Небридий смеялся над быстро прошедшим у Августина увлечением астрологами (Исп. IV, 3). Августин явно умел собирать вокруг себя своих почитателей и организовывать их на благо общей цели. И в Кассициаке, и потом в качестве основателя монастыря он проявлял ту же потребность собирать вокруг себя небольшой круг и руководить им.