Августин. Беспокойное сердце

Став епископом, Августин отказался от самых крайних проявлений аскетизма. В Африке действовали другие правила и господствовали иные побуждения, нежели в Италии. В Риме и Милане Августин познакомился со снобистским аскетизмом высших слоев общества, который иногда вдруг поражал некоторых богатых наследников и благородных дам подобно своего рода летней простуде. Африканская действительность была совсем не такая. Недостаток священников привел к тому, что перестали строго следить за тем, женат ли священник или имеет сожительницу. Августину очень не нравилось высокомерие, с которым целомудренные люди относились к обычным верующим. Когда целомудрие стало модой высшего класса, все великомученицы задним числом были объявлены девственницами, дабы мысль об их браке не испортила впечатления от их святости!

Если Августин как новообращенный в первую очередь жаждал чистоты для себя и своих друзей (ср. Исп. VIII, 6), епископ в нем мыслил более широко. Молодой Августин колебался и молил Бога: «Сделай меня чистым и воздержанным, но еще не сейчас!» — sed noli modo. Мысль о Церкви как о сообществе, состоящем из более или менее искренне верующих, спасла Августина от элитарного аскетизма, который привел Амвросия, Иеронима и Пелагия к высокомерию, граничащему с презрением к людям. Августин постепенно обнаружил, что такой банальный общественный институт, как брак, способен обеспечить мир и порядок в общественной жизни.

Многие отцы Церкви считали, что половая распущенность — это следствие грехопадения Адама и Евы. По–видимому, первые люди пребывали в состоянии, лишенном плотских желаний. Смерть появилась в мире только после грехопадения. Таким образом и размножение стало необходимым только после грехопадения. Такое понимание освобождает человека, созданного по образу Божию, от сексуальных потребностей и делает половую жизнь признаком того, что в мир пришел грех. А жизнь отшельников и аскетов становится подобием высшей формы человеческой жизни, какая была до грехопадения. Так считали и переводчик Библии Иероним, и Григорий Нисский.

Однако зрелый Августин считал Адама и Еву людьми, обладавшими телом, и потому их сексуальные потребности были вполне похожи на наши (О граде Бож. XIV, 22–23). Бог дал им половое влечение, дабы укрепить Дружбу между ними. Адам и Ева, по плану Божию, должны были положить начало размножению человеческого рода. Кроме того, Августин считал, что Бог определил, чтобы Адам правил Евой и детьми. Таким образом, не только половое влечение получало райские примеры, но и патриархальная семья, какой Августин знал ее по своему времени и опыту.

В толковании Августина не аскеты объявлялись святыми в рассказе о рае, но обычный брак и обычная семья. Епископ отвернулся от преувеличений, которые допускал в молодости, и презрительно отозвался о том, как Иероним относился к браку и к девству. Еще до грехопадения Бог сказал Адаму и Еве: «Плодитесь и размножайтесь!» (Быт. 1,28). Однако Августин не мог представить себе, что смыслом брака может быть сексуальное наслаждение. Он всегда горячо поддерживал общие и добровольные решения супругов относительно воздержания в половой жизни. «Брак Ты допустил, но посоветовал состояние лучшее», — говорит Августин Богу (Исп. X, 30). Смыслом брака была дружба, а целью половой жизни — размножение.

Половые отношения были подчинены дружбе и представлены как предпосылка для размножения. Но сами по себе они не могут быть добром, радостью или целью. Защита обычного брака не предусматривала принципиального отказа от идеала девства. Августин пытался найти в Церкви место и для того, и для другого. В трактатах «О супружеском благе» (401), «О святом девстве» (402) и «О благе вдовства» (414) Августин излагает свои мысли о месте брака и девства в Церкви. Новым у Августина было не презрение к плоти, но нечто совершенно противоположное: картина дружбы между мужчиной и женщиной как воспоминание гармоничной жизни Адама и Евы до грехопадения и как предвосхищение всеобъемлющей гармонии в Небесном Иерусалиме.

Между тем половая жизнь — не только одна из составляющих основ общества. Она способна вызывать конфликты, которых можно избежать, если жить в дружбе без интимных отношений. Ибо не половая жизнь, а дружба связывают вместе мужчину и женщину. Дружба — это цель, половые отношения — средство. Тем не менее, Августин не смешивает грехопадение с половыми отношениями (Письма, 166,9). Грехопадение способствовало извращению человеческой воли и не имело ничего общего с половыми извращениями. Следствием грехопадения было ограничение способности к дружбе и жизни в сообществе. Оно не объясняется слишком большими требованиями со стороны Бога. Не было ничего проще, как не есть в раю того злосчастного плода. Но люди предпочли неповиновение. Свободная воля была предпосылкой, а гордость — причиной катастрофы (О граде Бож. XIV, 13). Этот первый грех стал первым грехом человека, и. из–за него изменилась сама природа человеческого вида (Пр. втор. отв. Юл. IV, 104).