Августовская гроза (СИ)

У неё столько друзей, но она все равно одинока. У него весь тёмный мир и столько денег, но он беден.

Но судьба взяла своё.

Гермиона смотрит на него со скрытой болью в глазах. Весь свет пропал. Всё счастье ушло.

Она опускает взгляд, пряча глаза, которые начинают предательски слезиться.

— Ты знала их? — спрашивает он, пытаясь разрушить эту гнетущую тишину.

— Очень хорошо знала. Они были моими друзьями…– отвечает она, снова поднимая глаза, понимая, что прятать их нет смысла. Она пришла сюда сделать кое-что, и сделает это. Наперекор своему счастью. Несмотря на то, что она была счастлива.

Она это разрушит.

— Мне жаль…–он не умел быть нежным. Не умел успокаивать. Не знал, как удержать близкого человека. Не знал. И несмотря на то, что она любила его, что ей было тепло с ним, она ждала чего-то большего. Или чего-то…просто… чего-то.

Он не мог понять.

— Ты ведь знаешь, зачем я здесь. Ты ничего не хочешь сказать? Сделать? — произносит девушка, вновь сжигая его внутренности своим взглядом.

Малфой опускает взгляд. Внутри него больше ничего нет. Она сожгла всё.

Грейнджер выдыхает и медленно берёт его лицо в свои руки, притягивая к себе. Она знает, что ему тяжело. Видит.

Но ни у него, ни у неё нет выбора.

Последний день, последний поцелуй, последний контакт между телами. Для того, чтобы разойтись навсегда в разные миры.

Этот поцелуй не похож ни на один из тех, которые происходили между ними. Он холодный. Он мёртвый.

Небо на две половины разрезает ледяная вспышка огромной молнии. Слышится гром, и Малфой обхватывает её тело руками.

Это тот самый момент, который не должен заканчиваться, потому что вместе с ним закончится всё остальное.

Она разрывает поцелуй первая. Смотрит ему в глаза.

Она не выдаст его.

Он сам себя выдаст.

Гермиона опускает свои руки от его плеч и медленно пятится назад, к выходу.

— Прощай, Драко.

Малфой смотрит на неё, не в силах больше сдержать слёз.

Она уходит. Твоя жизнь уходит.На-все-гда.

Снова вспышка, снова гром.

Он разворачивается, открывает дверь.

И вдруг…

— Гермиона…– Драко окликает её, легко касаясь её плеча. Девушка не поворачивается, но застывает на месте. — Я люблю тебя…

Это то, что она пыталась услышать всё это время.

Она любила его, но отдавая себя каждый раз, она возвращалась домой с ощущением того, что он проглотил это, не заметив.

Она знала, как сильно он привязался к ней.

Но только сейчас она услышала то, что это было не просто увлечение.

Это была любовь.

Совесть проснулась в ней, открывая путь слезам.

Она не должна была плакать. Не должна была заставлять его чувствовать, что ей жаль. Но ей, чёрт возьми, очень сильно жаль.

Она его любит.

Она оборачивается вполоборота, чтобы он не видел её слёз.

— Я не буду скучать…– ответила она. Холодно. Отрешённо.

Это была её самая огромная ложь.

Она видела в нём добро. Видела в нём свет.

Но она не видела перед ним выбора. И смелости в нём она тоже не видела.

Смелость изменить хоть что-нибудь.

И всё равно любила. Несмотря ни на что.

И самая огромная ложь отдалась в душе обоих болью.

Она обрекла их обоих на гибель. На разную.

Он слаб.

И она тоже.

Дверь захлопнулась за ней, оставив его одного в этом огромном доме, одного в этом мире. Она не будет…

Ей плевать.

Но он не в праве её судить. После всего что он сотворил в этом мире…

И смысла во всем остальном он больше не видел.

Он погряз в ней. Он утонул в ней, как в океане, и обрёл способность дышать под водой. А она выкинула его вновь на сушу, но сил адаптироваться более не было. И смысла тоже…

Зачем ему песок, когда он видел глубины океана. Зачем ему ходить по суше всю жизнь, когда все, чем он мог существовать, осталось в воде.

Она шла прочь. Она дала себе слово не оборачиваться и не смотреть на этот дом. Но не получилось.

Грейнджер остановилась и обернулась я смотря в его окно.

В нём меркнула знакомая вспышка ядовито-зелёного цвета. Знакомая тишина после этого.

И незнакомое опустошение. Её чувства истощились. Хоть слёзы всё ещё текли по щекам.

Конец её любви. Конец его жизни.

Конец летнего, маленького счастья…

Ветер унёс последние отблески августовской, редкой грозы. Над городом вновь воцарилось серое, угрюмое, спокойное небо.

«Прости Малфой, но мой мир был дороже» произнесла она, и ушла прочь.