Августовские киты

МАРАНОВ. Благодарю вас. Жаль только, что госпожа Стронг не разделила прелести великолепного блюда.

ЛИББИ. Моя отбивная была ничуть не хуже.

САРА. А что если кофе мы выпьем на веранде?

МАРАНОВ. С преогромным удовольствием.

САРА(встает и идет на кухню). Почему бы вам не подышать пока свежим воздухом? Пока я с кофе буду возиться? А перед Днем Труда мы, я надеюсь, еще раз соберемся… (Уходит на кухню).

МАРАНОВ(поднимаясь). Я тоже, госпожа Уэббер. (Пытается помочь ЛИББИ встать, но та от его помощи отказывается). «День Труда» праздник грустный. После него приходится разъезжаться по зимним берлогам.

ЛИББИ. И где же вы, господин Маранов, намереваетесь перезимовать?

МАРАНОВ(открывая дверь на веранду и придерживая ее). Скорее всего сниму квартирку на материке.

ЛИББИ. Далековато от Санкт-Петербурга.

МАРАНОВ. Да, госпожа Стронг, но холодина такая же.

ЛИББИ(садится). А я решила, что вы в теплые края подадидесь.

МАРАНОВ. Экономлю деньги, мадам.

ЛИББИ. Я подозревала, что вы человек… практичный.

МАРАНОВ. Практичность — первейшее правило всей жизни, вы с этим согласны?

ЛИББИ(кивает). Но практичность практичности — рознь, не так ли?

МАРАНОВ. Я вас не очень понял, госпожа Стронг.

САРА подходит к веранде с подносом и слышит последнюю реплику ЛИББИ.

ЛИББИ. Я хочу сказать, что мы принимаем решения в силу определенных обстоятельств, не так ли?

МАРАНОВ(направляясь к своему месту). Разумеется, мадам.

САРА(проходит на веранду и подходит к столику). Господин Маранов, я так рада, что вы навестили нас. Не так уж часто представляется возможность развлечь члена русского императорского двора.

МАРАНОВ(садится). Да, в те времена… было на что посмотреть, но я сейчас уже совсем не тот.

САРА(предлагает кофе ЛИББИ). Скромничаете. Аристократ, он всегда аристократ.

МАРАНОВ. Ах, госпожа Уэббер. В прошлом. Сейчас я совсем другой человек.

САРА(подходит к нему с подносом и предлагает кофе, сливки и сахар). Жизнь при царском дворе, наверное, отличалась великолепием.

МАРАНОВ. И не только…

САРА(ставя поднос и наливая себе кофе). И все-таки Хелен Парсонс рассказывала мне об одной вашей фотографии. На ней вы и ваша мама в бархатном платье, отделанном мехом горностая, при дворе!

МАРАНОВ. Да… она сделана в Зимнем Дворце в девятнадцатом году, если мне не изменяет память.

САРА(садится). Вот бы как-нибудь посмотреть ваши фотографии.

МАРАНОВ. Посмотрите, посмотрите, дорогая моя, но к сожалению они выцвели.

ЛИББИ. Никакая фотография не сравнится с живым воспоминанием.

МАРАНОВ. Истинная правда, мадам. Только вот и память подводить стала.

ЛИББИ. Так напрягайте ее, напрягайте. А то растеряете остатки.

МАРАНОВ. Я рассчитываю на озарение и силу ассоциаций. Возьмем, к примеру, ваши волосы. Смотрю я на них, а в глазах так и стоит опушка материнского платья из горностая. (Пауза). Да… ваши локоны поднимают целую волну воспоминаний. Куда там фотографиям. (Пауза). Да, наступает в жизни такой момент, когда все вокруг что-нибудь да напоминает.

САРА. О, Боже… я оказалась в компании философов.

МАРАНОВ. Своими воспоминаниями я обязан вашему великолепному банкету.

САРА. Да ну что вы. Разве можно сравнить наш скромный ужин с праздничными застольями у Великого князя.

МАРАНОВ. Дорогая вы моя, я пришел к убеждению, что вкусно любое угощение, и любая компания… Быть у вас для меня — большая честь.

САРА. Нам сам Бог велел упомянуть вас в наших завещаниях, если так пойдет и дальше.

МАРАНОВ. Ну уж вы скажете, мадам, но я очень надеюсь на ваше обещание пригласить меня половить у вас скумбрию в следующий летний сезон.

САРА. Обещаю.

ЛИББИ. Темнеет, да?

МАРАНОВ. Кое-что еще видно, мадам.

ЛИББИ. Дни стали заметно короче.

МАРАНОВ. Это уж точно. Мы накануне осени.

ЛИББИ. Да… в ноябре она и наступит.

САРА. Господин Маранов, расскажите, пожалуйста, немного о жизни в Париже. После того как ваш двор покинул Россию.

МАРАНОВ. Мы ее не «покинули». (Замечает, что САРА чувствует себя неловко). Нет-нет-нет… Я вас нисколечко не упрекаю. Ах, да… Париж… да…

САРА. Потрясающее, наверное, было время!

МАРАНОВ. В определенном смысле да.

ЛИББИ. Господин Маранов, у нас здесь мало что интересного.

МАРАНОВ. Ну что вы, госпожа Стронг, у вас здесь по-настоящему здорово. Нам ведь обещаны и лунный свет и киты.

САРА. Зато в Париже, в кругу царственных особ жизнь искрилась брызгами шампанского.